В письмах сохранена пунктуация и стиль монаха Василия

Письмо матери из Константинополя

1 октября 1920 г.

Дорогая мама,*

Не понимаю почему теряются все твои письма. Единственное твоё письмо было от 22 августа и с тех пор ни слова. Пиши мне лучше на Русское посольство полковнику Чайковскому.
Константинополь мне, конечно надоел. Турецкое искусство мало интересно, это только подражание Византии. В нём нет утончённости, но зато большая грандиозность Издали мечети красивые, но вблизи и внутри почти всегда разочаровываешься. Но все эти купола и минареты придают Стамбулу несравненную живописность. Резко выделяется на этом фоне св. София. Это действительно чудо искусства.
В прошлую пятницу был на селямлики. Это еженедельный выезд Султана из дворца на молитву в мечеть. При этом бывает огромное скопление народа, войска в ярких одеждах, кавалерия на чудных лошадях. Приятно смотреть на их полк. У Султана вид настоящего монарха: несмотря на старость и болезненность у него много величия; видна старая раса. Забавно мне было наблюдать, как за его экипажем плетутся министры, а войска постоянно трижды кричат «халиф!»
Мечтаю, дорогая мама, отсюда уехать, хоть куда-нибудь. Лучше в Крым, а если нет, то в Париж. Здесь мне оставаться бессмысленно. Единственное моё утешение это стихи Gautier (Готье) Бодлер правильно его назвал «poète impeccable» (безупречный поэт). Я скоро буду знать наизусть всю его книгу. Помнишь ли ты его стихотворение «Coquetterie posthume» («Посмертное кокетство»). Ни с чем не сравнимо. Как бы я рад быть с тобою в Париже. Как надоели мне эти болтания по варварскому востоку. Я теперь ненавижу всяческую экзотику. Ничто так не приедается как она.
Струве обещает устроить меня в Оксфорд. Это так хорошо, что я не смею даже мечтать. Скорей бы уехать отсюда!

Целую тебя и Киру.**
Гика***

P.S. Уже 8 месяцев как я уехал из России!
От папы письма получаю. От тебя ни разу.

Прим.

* Мать владыки Василия — Елена Геннадиевна Кривошеина, урождённая Карпова (1870-1942, Париж). Дочь профессора истории Императорского Московского университета Г. Ф. Карпова, племянника Саввы Морозова (её мать Анна Тимофеевна Карпова, урожд. Морозова, младшая сестра мецената).

** Кира — младший брат. Кирилл Александрович Кривошеин, рожд. 19.04.1903 Петербург — 30.05.1977, Мадрид. В эмиграции с 1920 г., служил в Банке «Лионский кредит»- Париж. Участник французского Сопотивления. Награждён французским правительством. Автор книги об отце «А. В. Кривошеин (1857-1921). Его значение в истории России начала XX века», Париж, 1973 г.

*** Гика — детское и семейное прозвище владыки Василия.

Письмо Ольге Васильевне Морозовой

(К этому письму приложена открытка с видом на Русский Монастырь на св. Афонской горе)

Св. Афон
Рус. Пантелеимонов Монастырь
1 января 1926 г.

Милая и дорогая моя тётя*

Спешу уведомить тебя, что я на днях получил твоё письмо с выражением родственных чувств твоих, этим был глубоко тронут. Сердечно благодарю за твою любовь и дорогую для меня ласку. Искренне рад и душевно признателен тебе, милая тётя, за твоё всегдашнее доброе участие в моей судьбе и жизни, которая сложилась столь чудным образом, что Царица небесная благоволила и меня принять под свой благодатный покров вместе с насельниками Ея земного корабля (неразборчиво) — Св. Афонской горы. Такое событие в моей жизни приписываю твоим родственным сердечным обо мне молитвам. Спаси тебя Царица Небесная!

В свою очередь и я буду до конца моей жизни о тебе искренний богомолец и благодарный племянник твой, недостойный послушник Всеволод.

Прим.

* Ольга Васильевна Морозова- тётушка. Урождённая Кривошеина (20.05.1866, Варшава — 12.09.1953, Париж). Родная сестра Александра Васильевича Кривошеина, отца владыки Василия. Она вышла замуж за Сергея Тимофеевича Морозова, младшего брата Саввы Морозова. Таким странным образом семья Кривошеиных, дважды находится в родстве с Морозовыми (см. выше)

Письмо О. В. Морозовой

11 июля 1926 ст. ст. Св. Афон
Рус. Монастырь Св. Вел. Пантелеимона

Дорогая Тётя,

Сегодня день твоего Ангела. Поздравляю и молитвенно желаю, чтобы предстательством твоей Небесной Покровительницы Блаженной княгини Ольги получить тебе от Господа Бога великую и богатую милость — мир душевный, телесное здоровье и вечное спасение. Мой духовник отец Архимандрит Кирик по моей просьбе служил молебен св. Блаженной княгине Ольге о твоём здравии и спасении как о имениннице и затем мы поздравляем тебя заочно в сердце своём.
Передай моё поклонение С. Т.* с пожеланием молитвенным всего доброго и спасительного.
Я Слава Богу, вполне здоров и мирен… Да помогает тебе Господь Бог и Пречистая Матерь Его во всех делах и начинаниях благих.

О сем бо и есмь и пребуду твой племянник монах Валентин

Прим.

*С. Т. — Сергей Тимофеевич Морозов. Родной брат мецената Саввы Морозова и муж Ольги Васильевны Кривошеиной. Скончался в Париже и похоронен вместе со своей супругой, на знаменитом русском кладбище Сен-Женевьев де Буа, под Парижем.

Письмо матери

17/30 января 1932 г.
преп. Антония Великого

Дорогая мама, милость Господня, да будет с тобою!

Получил на днях твоё письмо. Прости, что не поздравил тебя с Праздниками: сначала было много другой работы, а потом уже оказалось поздно… У нас Праздники прошли по-обычному. Особенно только праздновалась память преподобного Серафима Саровского (по случаю столетия его смерти). Обычно в этот день бывает полиелей (надеюсь, что, пожив в Обители Нечаянной Радости, ты разбираешься в разных видах богослужения и в их названиях), в этом году было устроено торжественное бдение. В другие годы мы не устраиваем бдения 2 января, так как накануне бывает бдение святителю Василию Великому, но в этом году было совершено два бдения подряд: святителю Василию Великому (1 января) и преподобному Серафиму Саровскому (2 января). Тем не менее, бдение преподобному чудотворцу Серафиму Саровскому (совпавшее с воскресной службой) прошло очень легко и радостно, в настроении почти пасхальном… Так велика благодать, дарованная ему Богом, что даже молиться ему легко.
Очень рад, что тебе удалось побывать на главных праздничных службах; грустно, конечно, что служба в банке препятствует Кире бывать в церкви в рабочие дни, но что поделать: слава Богу, что ему удаётся ходить в церковь хотя бы по воскресеньям и что у него есть к тому сердечное желание; а Господь смотрит на сердце, на внутреннее произволение, а не на внешнее его выполнение (когда это не в нашей воле).
Здесь мы избалованы церковными службами и, как бы погружены в эту атмосферу церковности, а потому мало ей замечаем и даже, увы, недостаточно ценим. Но когда случается побывать в миру, то начинаешь ощущать, какого источника благодати мы лишаемся без церкви!
«Путь к спасению» вышлю, как только получу деньги. Вышлю тебе также и жизнеописание Божией Матери. Отдельной платы за эту книгу не надо, вполне достаточно, если ты вышлешь деньги за кресты (да и то если тебе это не трудно).
Мне кажется, что ты поступила правильно, поселившись вместе с Кирой* и оставила Обитель Нечаянной Радости. Жить тебе там было не по силам, (а значит и не в пользу), а монахини из тебя всё равно не вышло бы — в твоём возрасте слишком трудно полагать начало. В древности, правда, были тому примеры. Так, преподобный Павел Препростый пошёл в монахи 66 лет и быстро достиг великой святости, так что по силе чудотворений превосходил самого Великого Антония, учеником которого был. Но это особые благодатные случаи, им подражать неразумно (по словам преподобного Иоанна Лествичника), а общий опыт нашего времени показывает, что людям, перешедшим известный возраст, почти невозможно стать монахами. Вот почему в некоторых греческих монастырях Святой Горы существует правило не принимать никого свыше 35 лет. Очень рад был от тебя слышать, что в Обители Нечаянной Радости ведётся строгая жизнь.
Частичка мощей Святого Великомученика Пантелеимона (о которой ты пишешь) пожертвована Карпатской Православной Миссии нашим Монастырём в 1931 году(игумену о. Серафиму Иванову, приезжавшему к нам тогда на Пасху). О православном движении на Карпатах я хорошо осведомлён, ибо в нашем монастыре живёт 21 монах из Карпатской Руси. Они бывшие униаты, много пострадавшие за Православие и непризнание унии. Все они сравнительно молодые люди (26-40 лет), из крестьян, очень ревностные православные и хорошие монахи. К нам они поступили в 1922-28 гг. и продолжали бы поступать и сейчас, если бы греческое правительство не запретило бы им этого. Им просто отказывают в визе! А помимо их поступления в Монастырь почти никого нет.
За истёкший 1932 год опять умерло 20 человек, остаётся братии всего около 380 человек. Беженцев к нам поступило за всё время сравнительно мало, сейчас у нас в монастыре их около 10 человек. Несколько больше в других обителях и келиях (вместе взятых).
О моём здоровье не беспокойся — слава Богу, я вполне здоров и за все эти годы почти не болел (серьёзно). В первое время мне было трудно переносить летом жару, но потом я к этому привык. Единственное, что иногда болит, — это зубы, но я их лечу, здесь это возможно.
Трудности монашества не столько во внешних тяготах (пост, продолжительные богослужения и т. д.), сколько во внутренней душевной брани. А ещё в умении извлекать душевную пользу и поддерживать «божественное желание» в обычном ходе монастырской повседневной жизни. Всё опять сводится к «стяжанию Духа Святого» — в чём преподобный Симеон Новый Богослов и преподобный Серафим Саровский усматривают цель всей духовной жизни и даже условие нашего спасения!
Не могу сказать, чтобы я хоть сколько-нибудь преуспел на этом пути. Характер мой за эти годы почти не изменился сравнительно с тем, что было в миру. Больше читаю о духовной жизни, нежели прохожу её на деле. Читаю вообще много и в ущерб молитве. Хорошо только, что в монастыре имеются некоторые старцы большой духовной жизни (большей частью простые монахи — как, например, о. Силуан) — от них можно многому научиться.
Сейчас зима, на горах снег. Никаких гостей в это время года (от Покрова до Пасхи) не бывает. А там опять пойдут иностранцы всех национальностей — мне с ними приходится «возиться» (таково моё послушание). Среди них иногда попадаются люди с духовными запросами и интересом к Православию. Но таких мало.
Прошу твоих святых молитв.

Твой сын недостойный монах Василий,
твой смиренный богомолец

Прим.

*Кира — Кирилл Александрович Кривошеин, самый младший из пяти братьев Кривошеиных. (см. выше)

Письмо Елене Геннадиевне Кривошеиной

1/14 дек. 1938 г.
Афон, Св. Гора,
Русский Монастырь Св. Пантелеимона

Дорогая Мама!

Посылаю тебе для о. Чекана иконы, какие имеются (остальных не оказалось). Эти иконы могут быть высланы в сравнительно большом количестве экземпляров. Цена 1 франк за каждую. Сейчас высылаю 10 штук (десять).
Книг, которые хотел бы иметь о. Чекан для продажи нет. Вообще, с пересылкой книг сейчас очень сложно. Надеюсь, однако, что этот вопрос скоро уладится.
Я очень рад, что ты теперь живёшь ближе к церкви и имеешь возможность туда чаще ходить. У нас всё по-прежнему.

Молись обо мне,
Твой сын монах Василий

Письмо матери

31 авг./13 сент. 1939 г.
Св. Гора, Афон

Дорогая мама!

Не знаю куда тебе писать, тем более куда писать Кире?
Из Франции со времени известных событий, я не получаю ни одного письма. Надеюсь, что почта восстановится. Я всё время непрестанно думаю о вас всех, особенно о Кире. Молюсь о нём и о всех вас. Пожалуйста, пиши. Написал тебе на парижский адрес, не знаю дойдёт ли. У нас всё Слава Богу, спокойно и мирно. Но будущее неизвестно, как впрочем и повсюду в мире. Надо молиться о скорейшем мире. У нас сейчас здесь о. Кассиан Б., очень бы было хорошо, если бы ему удалось остаться здесь подольше. С нетерпением жду от тебя известий о том, что происходит в Европе. О событиях узнаём поздно, но сведения о них даются объективные. Как Игорь?* Как т. Оля?

Молюсь о всех вас. Молись о мне.
Твой сын м. Василий

Прим.

* Игорь — Игорь Александрович Кривошеин (22.02.1899, Петербург — 8.08.1987, Париж), третий из пяти братьев Кривошеиных. Офицер, инженер, участник и герой французского Сопротивления, узник Бухенвальда и советских концлагерей. Похоронен на русском кладбище Сен Женевьев де Буа, под Парижем, в одной могиле с женой Ниной Алексеевной Кривошеиной (урожд. Мещерской), автором книги об эмиграции «Четыре трети нашей жизни», Париж, ИМКА 1984, Москва, изд. «Русский путь», 1999 г.

Письмо матери

(Это письмо написано по-французски, из опасения быть изъятым военной цензурой Франции)

Русский монастырь Св. Пантелеимона
19 ноября/2 декабря 1939 г.
АФОН

Дорогая мама,

Я благополучно получил твою открытку от 29 октября, а также открытку от Игоря от 5 ноября. Я уже ответил Игорю и надеюсь, что он получит моё письмо. К сожалению, от Кирилла* до меня дошла только одна открытка, датированная 25 сентября, и с тех пор как он пребывает в армии, я больше ничего от него не получал. Я писал ему много раз, но боюсь, что его письма теряются в дороге. Может быть будет лучше, если он будет посылать их не напрямую ко мне, а через тебя (через Париж). Во всяком случае, я прошу тебя сообщать мне время от времени, что происходит с Кириллом и где он, так как я совершенно без каких-либо новостей от него самого. Между прочим, я хочу тебе заметить, что твоя последняя открытка пришла с пометкой и печатью «просмотрено французской военной цензурой». Это впервые, что письмо из Франции приходит сюда с подобной отметкой.
У нас здесь, слава Богу, всё спокойно и тихо. Отец Кассиан кланяется тебе. Я очень надеюсь, что он сможет здесь остаться на время войны, хотя до сих пор ему не дали постоянной визы. За исключением его у нас с начала войны не было никаких иностранных посетителей. Вместе с тем, я продолжаю получать письма от самых разных людей. Из этих писем я могу сделать заключение, что даже сейчас в воюющих странах есть люди, которые продолжают живо интересоваться богословием, монашеством и патрологией православной церкви. Некоторые из них пишут мне, что мой текст о Григории Паламе заставляет задумываться их о самых разных вопросах.
Ты мне пишешь, что иногда ты ходишь в католическую церковь.** Я не могу сказать, что мне это очень нравится. Сегодня Римско-католическая Церковь, принимает активное участие в варварских и бессмысленных преследованиях по отношению к Православной Церкви, особенно в одной из европейских стран*** (множество церквей разрушено, деревни сожжены, попрано Святое Причастие). Именно поэтому все духовные контакты с представителями католичества, на данный момент, мне, кажутся затруднёнными. Между тем, у меня самого много друзей среди католиков, НО: 1) это касается друзей (их мало), у которых особое отношение и связь с православием. 2) это те, кто ходит в нашу Церковь, здесь на Св. Горе, а не мы к ним. С тех пор как я стал монахом, я не разу не присутствовал на службах не православных. Во всяком случае, если ты всё же будешь посещать католический храм, постарайся держаться в нём так, чтобы не быть похожей на католичку (т. е.: не окунать руку в освящённую воду, не причащаться, не креститься на латинский манер, не становиться при молитве на одно колено). Все эти «детали», могут показаться тебе вторичными и не столь важными, но вместе с тем, это вторичное очень важно, так как является символическим выражением принадлежности к той или иной религии. Несмотря ни на что, я понимаю и принимаю, что ты посещаешь церковь римско-католического обряда, а не Восточную (униатскую). Этот обряд для православного человека, представляется совершенно не допустимым и даже постыдным, так как этот пресловутый Восточный обряд, есть не что иное, как бесчестная и вероломная боевая организация действующая против Православной церкви. Я также думаю, что нужно избежать брать Никиту**** в католический храм и найти возможность посещать православные службы.
Но вместе с тем, дорогая мама, то о чём я тебе написал выше, не должно создать впечатление ни у тебя, ни у других, что я являюсь врагом Римско-Католической Церкви! Римские «кафолики», тоже христиане, хоть и отделены от Святой-Апостольской подлинной кафолической (правоверно-православной) Церкви, несмотря на то, что они пребывают в схизме, они сохранили некую благодать и быть может у них даже есть подлинные Святые. Их учения ближе к нашему, чем учения других христианских конфессий. Тем не менее они потеряли полноту Истины и многие их верования (непогрешимость Папы и др.) нам представляется противохристианскими и основанными на лжи; их враждебность по отношению к православию, жестокие преследования по отношению к нашей Св. Церкви всюду, где это возможно, показывают, что их не всегда вдохновляет и не всегда ими руководит Святой Дух, а скорее дух тьмы. Во всяком случае отдельными личностями. И даже несмотря на всё это, я предпочитаю римских католиков, безбожникам и «вольнодумцам». Более того, во время гражданской войны в Испании, все мои мысли и симпатии на 100% были на стороне генерала Франко (то есть на стороне католиков!) Но если Господь послал нам такую уникальную возможность принадлежать к Его истинной Церкви мы должны понимать и сознавать всю возложенную на нас ответственность и более того мы не должны потерять благодать Божию из-за нашего равнодушия, невежественности и из-за отсутствия рвения. Исходя из этого, жизнь православного человека в окружении других верующих (тоже христиан) должна быть всегда (в пределах наших сил и возможностей) свидетельством Православия. Оставим в стороне споры и критику других (эти бессмысленные занятия предоставим папистам), а потому в первую очередь нужно обратиться и напомнить об истинных идеях и настоящих целях Православия: о наших Святых, наших догмах, о нашем учении Церкви, нашей духовности и богословии, а также о страданиях и мученичестве Русской Православной Церкви XX-го столетия, у нас на родине. В особенности вся наша жизнь должна быть в полном согласии с православным учением и не только в плане духовном, но и в плане догматическом (две эти вещи есть как бы два аспекта одной правды и единой реальности). Догматы, есть основа и источник духовности; таким образом, действия казалось бы незначительные, как например «окунать руку в освящённую воду» — приобретают глубокое значение.
На днях я получил из Лондона письмо от господина Шелли. Он просит передать тебе наилучшие пожелания. Летом, в августе 1939 года, он был в Париже и поехал навестить тебя в Севр*****, но не застал тебя и, к сожалению никто, не мог дать твой новый адрес. Он написал мне, что отец Николай Гибс (бывший гувернёр наследника царевича Алексея), находится сейчас в Лондоне, является настоятелем английского православного прихода и часто свершает православную литургию по английски.

Храни и защити тебя Господь, дорогая мама! Молись за меня,
Твой сын, монах Василий.

Р.S. Я получил также одно письмо от тёти Оли и ответил на него.

Прим.

* младший брат Кирилл Кривошеин, был призван во Французскую армию в 1939 году.

** Семья Кривошеиных в это время находилась, (как и многие французы) в эвакуации в Нормандии, где не было православного храма.

*** Вероятнее всего имеется в виду пограничные конфликты между верующими Польши и Украины.

**** Никита Игоревич Кривошеин, сын Игоря, единственный и любимый племянник владыки Василия. Родился в 1934г. в Булонь-Бианкур, Франция. Живёт и работает в Париже, литератор, синхронный переводчик в ООН, Совете Европы и др.

***** В Севре был семейный дом Кривошеиных.

Письмо матери

23янв./5февраля 1940 г.
святая Гора, Афон, Греция

Дорогая мама,

Вчера во время ранней литургии тихо скончался наш Игумен о. Архимандрит Мисаил.
Ему было свыше 87 лет. Последние 5 лет он был наполовину парализован, но сохранял вполне ясность сознания. Болел перед смертью несколько дней. Был сильный жар. Ежедневно приобщался. Похороны завтра. Будет архиерей. В Монастыре всё тихо и благополучно, Бог даст не будет никаких препятствий из вне в утверждение нового игумена о. Лустина.
Покойного Игумена все очень любили и огорчены его кончиной. Но да будет воля Господня… Пишу тебе по-русски, ибо из Франции здесь постоянно получаются письма все по-русски и также туда пишем. Было бы странно только с тобой переписываться по-французски. Отец Кассиан уезжает в Афины: пока не дают разрешения жить на Афоне.

Господь да хранит тебя,
Твой сын м. В.

Письмо брату И. А. Кривошеину в Москву

4, Marston Street
Oxford
9 июня 1956 г.

Дорогой Игорь,

Кира сообщил мне твой новый адрес и написал мне, что ты был бы рад со мною переписываться. Я тоже, конечно, очень этому рад во всех отношениях. Более того: я надеюсь сравнительно скоро с тобою увидеться. Дело в том, что в конце этого лета (августе-сентябре, точно не известно) поедет в Москву по приглашению свят. патриарха Алексия делегация от Западно-Европейского Экзархата Русской Церкви. В числе членов этой делегации назначен и я, чему, конечно, очень рад. («Назначен» я Экзархом Московской Патриархии в Париже архиепископом Николаем, но надеюсь, что возражений против моей поездки не будет, хотя точная дата поездки делегации тоже ещё неизвестна.) Я буду очень счастлив, побывать после стольких лет у себя на родине и, прежде всего, ознакомиться с жизнью Русской Церкви, с постановкой богословского образования и с работой Духовных Академий в частности. Мне пришлось в прошлом году встречаться в Лондоне с членами церковной делегации из Советского Союза, а также с участниками Международного съезда патрологов в Оксфорде, профессорами Ленинградской Духовной Академии. Так отрадно, что в настоящее время стали возможны такие встречи и что мы чувствуем себя менее оторванными от того, что происходит на родине. Это верно вообще, а в частности распространяется и на церковные отношения, и на богословскую науку. Дай Бог, чтобы в дальнейшем эти связи укреплялись и расширялись!
Вот уже более пяти лет, как я живу в Англии. Здесь у нас небольшая православная церковь, юрисдикции Московской Патриархии. Помещается она в комнате того же дома, где я живу. Православных здесь немного, в церкви по воскресеньям бывает 15-25 человек (на Пасху 60), самых разных национальностей — русские, сербы, греки, англичане. Так что приходится служить (в зависимости от состава присутствующих) на трёх языках: церковно-славянском, греческом и английском. То же самое с проповедью. Ходит к нам довольно много студентов англичан, иногда устраиваем у нас всю литургию по-английски, а иногда езжу по приглашению в другие церкви (ездил, например, в Кембридж). Вообще, стараемся ознакомить англичан с Православием.
После церкви и связанной с ней церковной деятельностью мой главный интерес — богословская наука. В частности — патристика, то есть наука об отцах Церкви, их творениях, идеях, учении и т. д. Конечно, меня прежде всего интересуют греческие и византийские отцы (I-XV века), и среди них — аскетические и мистические писатели. «Византийская мистика» — вот, если хочешь, моя «учёная специальность». Ещё более точно: прп. Симеон Новый Богослов, величайший византийский мистик (X-XI века) и замечательный в литературном отношении писатель. Вот уже почти пять лет, как я работаю над изданием его творений, до сих пор ещё не изданных в их греческом оригинальном тексте. Приходится работать по рукописям (XI-XII вв.), которые разбросаны в библиотеках многих стран. С целью изучения этих рукописей я ездил в Париж и Рим, но главным образом я работаю по микрофильмам с рукописей прп. Симеона Н. Богослова. Кстати, в Москве в Историческом музее имеется одна интереснейшая рукопись прп. Симеона Н. Б., и я надеюсь, если Бог даст, побывать в Москве, изучить её основательно на месте. Получить с неё микрофильмы мне, к сожалению, не удалось. Такая работа по критическому изданию греческого текста очень кропотлива и заняла у меня много времени, ибо возникло очень много научных проблем относительно текста и т. д., но я рад, что работаю над чем-то новым, по источникам, над которыми никто ещё как следует не работал. Сейчас эта работа подходит к концу, и я надеюсь издать её во Франции: греческий текст(самое важное), введение, французский перевод и т. д. Получится два или три довольно толстых тома. Мне пришлось уже сделать целый ряд докладов о прп. Симеоне Новом Богослове (в частности в прошлом году на съезде патрологов), большая часть которых была напечатана потом в виде статей. Но, конечно, хотя прп. Симеон Новый Богослов — мой главный интерес, всё, что, касается патристики, меня живо интересует (сейчас, например, много работаю над Оригеном), который меня интересует как толкователь Писания и один из основоположников духовного учения Восточной Церкви. Ещё более интересуюсь св. Григорием Нисским, одним из величайших мистиков древнего периода. Русская религиозная философия интересует меня значительно меньше, чем патристическая мысль, хотя всецело отвергать её я, конечно, не могу. В ней тоже есть много ценного, но много и неудачного и сомнительного. Англиканством и его отношением к Православной Церкви я специально не занимался (нет времени!), но практически мне пришлось многое увидеть и многому научиться. Образовалось много знакомых, но большого интереса ко греческим отцам и вообще к византоведению в Англии нет. Во Франции куда больше!
Кончаю на этом моё слишком длинное письмо. Был бы очень рад получить от тебя ответ и узнать, как ты живёшь. Передай, пожалуйста, мой поклон Нине Алексеевне. Обнимаю Никиту. Дай Бог тебе всего доброго. Поздравляю тебя с твоими именинами.

Твой брат иеромонах Василий.

Прим.

Со своим братом Игорем, Владыка не виделся более двадцати лет. Поэтому их предстоящая встреча была огромным событием в их жизни.

Письмо брату

Oxford,
10 июля 1956 г.

Дорогой Игорь.

Был, конечно, очень рад получить твоё письмо. Благодарю тебя за сведения о времени приезда церковной делегации в Москву, сообщённые тебе Вл. Николаем. В Париже в Экзархате ничего ещё точно не знают, ибо до сих пор Патриархия ещё ничего не отправила письменно о времени приезда делегации и т. д. Надеюсь, однако, что всё устроится благополучно и что затруднений с визой на поездку мне не будет. Конечно, это дело Патриархии хлопотать о визе, и я сам никаких шагов не предпринимаю.
Очень также благодарен Вл. Николаю за его внимательное отношение к моей работе о прп. Симеоне Новом Богослове. Материалы, оставленные покойным профессором Ленинградской Духовной Академии (Аникиным?), о которых говорил тебе Вл. Николай, могут содержать кое-что интересное, и я буду рад с ними ознакомиться. Во всяком случае я благодарен Вл. Николаю за его трогательное отношение. В научном отношении, однако, мой главный интерес — рукопись в Московском Историческом музее. Она довольно длинная, и если мне не удастся её сфотографировать, мне нужно просидеть 10-15 дней над её изучением. 8 страниц фотографий этой рукописи мне недавно прислали из Москвы, но это недостаточно.
Ничего другого сейчас не пишу, ибо надеюсь увидеть тебя лично, да и Кира, который через три дня уезжает из Парижа, многое мне расскажет. Скажу только одно — не исключена возможность, что осенью этого года я перееду в Париж, ибо мне там предлагают научную работу в CNRS (Национальный Научный Исследовательский Центр). Вся работа будет сводиться к подготовке издания творений прп. Симеона Нового Богослова, т. е. то, что я делаю сейчас и что меня интересует (и за это я буду получать стипендию от этого научного учреждения).
Во Франции мне будет также легче следить за печатаньем моей книги, она будет здесь издана. В церковном отношении во Франции лучше, ибо там много православных, церковная жизнь лучше организована. Вообще умственная и культурная обстановка Франции мне гораздо ближе, там несравненно больше интереса к патристике и византиноведению, чем в Англии. Вообще, французы интеллектуально намного выше англичан и ближе мне по духу. Но всё же я колеблюсь: не говорю уже о том, что переезд сложное дело (одних книг у меня накопилось столько за эти 5 лет, что не знаешь, что с ними делать). Англия более свободная страна, чем Франция, здесь меньше полицейского произвола, власти и общество лучше относятся к Московской Патриархии. Условия научной работы здесь тоже хорошие (но библиотеки в Париже для меня лучше), жалко бросать здешнюю церковь (а во Франции будет больше церковной работы). Архиепископ Николай (экзарх в Париже) предпочитал бы, чтобы я жил в Париже, но не настаивает и оставляет это на моё усмотрение. Вот какие передо мной дилеммы и задачи. Во всяком случае, до возвращения из Москвы я определённого решения не приму.

Кончаю на этом. Целую тебя и всех.
Твой брат иер. Василий.

Письмо брату

4, Marston Street
Oxford, England
8 сентября 1956 г.

Дорогой Игорь,

Вот уже две недели, как я выехал из Москвы и благополучно вернулся сюда, до сих пор, однако, нахожусь под сильным впечатлением того, что я видел и слышал в Советском Союзе. Как естественно, все с большим интересом расспрашивают меня о моих впечатлениях, о религиозной жизни в России, о положении Православной Церкви, о духовном образовании и т. д. Рассказываю всем искренне и объективно, что видел и смог узнать. Мне даже пришлось выступать на конференции содружества св. Албания и прп. Сергия на эту тему и отвечать на вопросы. Приглашен теперь и в Лондон, также рассказать на одном собрании о поездке нашей делегации.
На обратном пути я останавливался на четыре дня в Париже, виделся с Кирой и много с ним говорил. Пока что я решил продолжать жить большую часть времени в Англии, но приезжать от времени до времени в Париж, где у меня продолжается работа по изучению рукописей прп. Симеона Нового Богослова.
Ещё раз хочу выразить тебе, как я рад был и счастлив с тобою увидеться в Москве и как я благодарен тебе за всё. Единственное моё огорчение — это то, что мне не пришлось увидеться с Ниной Алексеевной и с Никитой. Твёрдо надеюсь, с ними повидаться в следующий раз, когда Бог вновь приведёт побывать в Москве.

Поклон Нине Алексеевне. Обнимаю Никиту.
Да хранит тебя Господь.
Твой брат иеромонах Василий.

Письмо в Москву племяннику Никите Игоревичу Кривошеину

Oxford, England
25 декабря 1956 г.

Дорогой Никита,

Был очень рад прочитать твою приписку к письму. Я тоже очень сожалею, что нам не удалось встретиться и поговорить во время моего пребывания этим летом в Москве. Думаю, что тебе было бы интересно поговорить, и с некоторыми другими членами нашей делегации, как, например Оливье Клеман, очень образованный француз, прекрасно знает современную французскую литературу. Словом, я очень огорчён, но меня утешают твои слова: «Совершенно уверен, что эта возможность нам ещё представится». Твоя уверенность меня очень обрадовала, а то я начал было даже унывать, как бы не было трудностей. Но, Бог даст, всё наладится.
Я так рад, что мои статьи тебя заинтересовали. Скоро надеюсь напечатать ещё несколько, но главная моя работа — это издание греческого текста творений прп. Симеона Нового Богослова. Это очень интересная, но вместе с тем и кропотливая работа, которая отнимает от меня очень много времени. Всё же надеюсь с Божией помощью закончить её сравнительно скоро и издать во Франции в издательстве « Sources Chr&eacute ;tiennes ». В этом издательстве за последние годы было издано много творений греческих святых отцов с французским переводом, введением и т. д… Хотя ты, как пишешь, и не знаком с «научной теологией», но и я в твоём возрасте был с нею мало знаком. Но в общем у меня с тобою были приблизительно те же интересы: история, литература, искусство. Не знаю, насколько тебя интересует философия, но из того, что ты читаешь Паскаля, который, между прочим, не может быть сведён к простому моралисту, но есть прежде всего религиозный мыслитель, — вижу, что и ты интересуешься вопросами духа.. У меня лично интересы развивались в общем по следующей схеме (хронологически) — история, философия, богословие. Но это не значит, что я потерял интерес к первым двум областям, хотя мой главный доминирующий интерес, конечно, христианство и всё, что с ним соприкасается (прямо или косвенно, положительно или отрицательно)… Прими также во внимание, что хотя я и живу на Западе и во многом высоко ценю и люблю Запад, но всё же я не «западник». Я гораздо более люблю греческий мир, чем латинский; Византию, а не Западное средневековье, и, конечно, Православие, а не римский-католицизм. И также очень люблю Россию, всю её культуру и историю, хотя Византия и «патристическое Православие» мне, пожалуй, ещё ближе и ценнее…
Эта проблема «православной» и «латинской» культуры была мною остро пережита, когда вскоре после возвращения из Советского Союза мне пришлось проезжать мимо Кентерберийского Собора (это один из лучших готических соборов Англии). Мне сразу вспомнился Успенский Собор во Владимире, где я был только что во время моей поездки. И я подумал: насколько всё же Владимирский Собор прекраснее! А главное, вопреки всем банальным пошлостям об « âme slave » (русская душа), во Владимирском Соборе всё так ясно, уравновешенно, мудро, солнечно. Такая во всём мерность. А здесь всё какое-то томление, выверт, эксцентричность, потеря равновесия и обладания духовной реальностью. То есть как раз противоположное тому, что обычно говорят, когда сравнивают Восток и Запад!
Ну, на этом пора кончать. Надеюсь, что Игорь получил моё последнее письмо от 8 декабря. Так как мы приближаемся к праздникам Рождества Христова, поздравляю тебя, Игоря и Н. А., с праздником и желаю всего наилучшего в наступающем Новом году. Дай Бог, увидимся в течение этого года.

Обнимаю тебя.
Твой дядя иеромонах Василий.