Мне посчастливилось быть близким свидетелем деятельности двух выдающихся иерархов, возглавлявших Брюссельско-Бельгийскую епархию Русской Православной Церкви: владыки митрополита Александра (Немоловского) и владыки архиепископа Василия (Кривошеина).

Две весьма разные личности, они имели, однако, связующие черты: непоколебимую верность русской Матери-Церкви, храбрость в исповедании своих убеждений, любовь к настоящей церковной службе и… большое чувство юмора. По характеру же они сильно отличались друг от друга.

Владыка Василий

По характеру владыка Василий круто отличался от владыки Александра (15). Он был более прямолинейный, и эту его черту часто принимали за известную сухость. Но это было не так, просто владыка Василий не умел подходить к людям так, как это делал его предшественник. Может быть, в этом сказывалась известная застенчивость, а может — унаследованная сдержанность старообрядчества, т. к. его бабка, если не ошибаюсь, была старообрядкой. У владыки Александра было, несомненно, больше «шарма», но владыка Василий был более глубокий психолог. Даже тех из своих прихожан, которые редко посещали церковные службы, он понимал и любил. Когда отпевали моего крестного отца, человека глубоко верующего, но не церковного, владыка применил к нему две заповеди блаженства, которые как нельзя лучше характеризовали этого замечательного человека.

Другой случай, поразивший весь приход, был связан с поведе¬нием нашего тогдашнего протодьякона, о. Николая Друганова (16). Отец Николай обожал владыку Александра и готов был встретить в вилы его преемника. Когда он узнал о назначении в Брюссель владыки Василия, он принялся рассказывать о нем всякие небылицы. Мы все с ужасом ждали столкновения. Но… приехал владыка и, в первое же воскресенье, наш «отче» (как все его звали) служил с сияющим лицом и, начисто забыв свои россказни, делился своим одобрением с прихожанами. Владыка Василий сумел его «огладить» в несколько дней. Я лично могу только с любовью вспоминать его отношение ко мне.

Так же как и владыка Александр, архиепископ Василий твердо и неуклонно защищал свои убеждения и свою паству. Сама я не присутствовала на Поместном Соборе (17), куда съехались представители всех заграничных приходов, подчиняющихся Московскому Патриарху, но у меня есть свидетельства двух сопровождавших владыку лиц: моего брата Сергия, старшего протодьякона Свято-Николаевского собора (18), и тогдашнего старосты В. Е. Драшусова (19). Они оба рассказывали, как владыка напрямик осуждал некоторые положения, например, выборы в «двадцатки». Когда одна из бельгийских газет позволила себе более чем намекнуть, что он окружен ставленниками заграничной власти, то владыка написал гневную отповедь, указывая, что все посвя¬щенные им священнослужители выбраны им самим из самых благочестивых прихожан-эмигрантов. И получил официальное извинение газеты.

Владыка Василий очень любил настоящее, правильное богослужение. По приезду он постепенно, но твердо упорядочил службы, которые за последние годы из-за болезни владыки Александра и недостаточной осведомленности его временных заместителей, шли вкривь и вкось. Понимая, что приходская церковь — не монастырь, он разрешал укорачивать слишком длинные чтения. Но случалось, особенно в Великом Посту, когда он служил каждый день, что в будни ни одного человека в церкви не было. Тогда, улыбаясь, он мне сообщал: «Ну, значит, сегодня можем служить полностью». У меня навсегда от этого «полностью» осталась особая любовь к великопостным утреням. Владыка также страдал от неправильных произношений: «ево» вместо «его», «Господи, памилуй» — приводили его в уныние.

Он несомненно любил порядок и серьезное отношение ко всему, что касалось Церкви и ее истории. Как-то на западное Рождество католический кружок пригласил его прочитать лекцию о праздновании Рождества в Православной Церкви. Помню недоумение и легкое разочарование слушателей: они явно ожидали святочных, фольклорных рассказов, а владыка говорил (преинтересно!) о возникновении, глубоком значении праздника и службах, связанных с ним.

Владыка не терпел никаких анекдотов, в которых затрагивалась бы, даже легко, Церковь, ее обряды, а уж тем более — святые. В какой гнев пришел он, когда кто-то упомянул известный рассказ о том, почему св. Николай празднуется дважды в год, а св. Кассиан — только в високосный. Однако, это не мешало ему увидать комическую сторону в том или ином случае. Приведу три примера.

Как-то, придя в церковь, я попала на заочную панихиду, на которой владыке подпевал один прихожанин, заменявший иногда чтеца и преисполнен¬ный не столько знаний, сколько благих намерений. Каждый раз, как попадалось слово «светило», он усердно воспевал «святило». По окончании панихиды, владыка поблагодарил его. Тихонько поманивши меня, он спросил: «Вы уже встречались с таким небесным явлением — святилом? Я еще никогда!»

Другой раз я застала его очень серьезно выслушивающим какую-то псевдобогословскую околесицу, которую нес случайный посетитель. К моему удивлению, владыка только неопределенно качал головой и ничего не возражал. Когда его «начитанный» гость ушел, владыка грустно, но и комично, развел руками. Я тоже как-то спросила у него, почему в некоторых случаях бывает два кондака тому же празднику или святому. «Монахи перестарались», — был владыкин ответ. Все эти три ответа были преисполнены глубочайшего юмора.

Так же, как и митрополит Александр, архиепископ Василий не имел особых администраторских способностей. Но он пекся о своих прихожанах, не только русских, но и бельгийских. В Православие, под его крыло перешло несколько католических священников со своими паствами. Владыка много раз хлопотал о посылке паломнических групп в Россию, с тем, чтобы ознакомить своих новоперешедших с прекрасными богослужениями. На них эти поездки производили такое впечатление, что одна из его духовных дочерей даже приняла монашество.

Хочу закончить эту небольшую характеристику упоминанием о его простоте в повседневной жизни. Ел он что попало и, кажется, даже не замечал насколько то или иное непереваримо. Когда кто-то при¬нес ему маслин, он просто застыл: «Да ведь пост! Разве можно себе такое лакомство позволить?» К сожалению, иногда эта черта оказывалась неуместной. Владыке в голову не приходило, что можно предложить посетителю чашку чая и его, за глаза, обвиняли в отсутствии гостеприимства. На самом деле, это было полное равнодушие к угощению и он нисколько бы не обиделся, если бы ему самому ничего не предложили. Как сказал про него греческий митрополит: «Он питается только молитвой и книгами».

Как-то, на улице, мы встретили владыку тащившего с трудом лестницу-стремянку.

— Владыка! Да почему же Вы не попросили Вам помочь?

— А зачем я буду кого-то беспокоить, когда и сам могу справиться?

Владыка не ожидал, что смерть застанет его не в Бельгии и заранее купил себе место на кладбище, где лежит большое количество наших прихожан. Но Господь устроил так, что его отпевали в той же церкви в России, где и крестили.

Мир праху, вечная память и любовь нашим двум почившим Святителям!

Oктябрь 2007 г.

http://www.archiepiskopia.be/Rus/biblioteka/reingardt.html

Примечания

1. Александр Алексеевич Немоловский (1877-1960). C 1905, cвященник в США, епископ (1909), архиепископ (1919). Hастоятель Свято-Николаевской церкви в Брюсселе (1929-1960гг.), архиепископ Брюссельский и Бельгийский, викарий митрополита Евлогия (1936), признан Бельгийским государством (1937). Aрестован немцами и пeрeвезен в Берлин (1940). После взятия Берлина, присоединился к Московской Патриархии (1945), назначен архиепископом Берлинским с сохранением окормления Бельгийских приходов. Bернулся в Бельгию и утвержден архиепископом Брюссельским и Бельгийским Московской Патриархии (1946), митрополит (1959). O нeм, cм. А. КАЗЕМ-БЕК, «Знаменательный юбилей (50-летие архиерейского служения архиепископа Брюссельского и Бельгийского)»// ЖМП, 1959, № 11; «50-летие епископского служения митрополита Брюссельского и Бельгийского Александрa // ЖМП, 1960, № 1; КОРНИЛИЙ [Фристедт] иером., «Митр. Брюссельский и Бельгийский» (Некролог)// ЖМП, 1960, № 8, с. 10.
2. Николай Александрoвич Друганов (1886-1971), диакон Свято-Никольского собора в Брюсселе c 1932 по 1971 гг.
3. Поместный собор Русской Православной Церкви в Троице-Сергиевой Лавре (май-июнь 1971 года).
4. Сергий Георгиeвич Рейнгаpдт (1932-2006), диакон Свято-Никольского собора в Брюсселе с 1968 по 2006 гг. Участник Поместного собора Русской Православной Церкви в Троице-Сергиевой Лавре (май-июнь 1971 года).
5. Владимир Евгеньевич Драшусов (1917-2003), c 1960 по 2003 гг. член приходского совета (c 1985 по 1994 гг. старостa) Свято-Никольского собора в Брюсселе. C 1965 по 2003 гг. член Епархиального совета Брюссельско-Бельгийскoй епархии Русской Православной Церкви. Участник Поместного собора Русской Православной Церкви в Троице-Сергиевой Лавре (май-июнь 1971 года).