Архиепископ Василий (Кривошеин)

Вестник ПСТГУ
I: Богословие. Философия 2015. Вып. 3 (59). С. 39–51

Трибушный Димитрий Олегович, сотр. информационно-просветительского отдела Донецкой епархии
zhivorodnik@gmail.com

Статья посвящена проблеме существования софийной метафизики в СССР. Внешние события и особенности самого учения не позволили продолжить софийную традицию ни в эмиграции, ни в Советской России. Однако концепт «София» продолжил свое существование в трудах представителей «альтернативного православия». Под «альтернативным православием» мы понимаем подпольные общины христиан, возникшие в советское время, объединенные почитанием харизматического лидера — старца, непризнанием канонической иерархии, своеобразным, зачастую противоречащим традиционному преданием. Так, в парижском журнале «Путь» были опубликованы фрагменты произведения «Религиозные основания политической экономии», связанные с софиологией. Согласно предположению Антуана Аржаковского, автор «Религиозных оснований» — монах Василий (Кривошеин). В статье реконструируется история взаимоотношений Кривошеина с софиологией и устанавливается подлинный автор произведения — иеромонах Онисим (Поль). Также мы анализируем софийные мотивы в наследии подпольных старцев — архиепископа Антония (Михайловского) и Самуила Пасекуна. Нами обнаружен плагиат: «мысли» Михайловского принадлежат Евгению Трубецкому. Источник софиологии Пасекуна неясен. Анализируя тексты представителей «альтернативной софиологии», мы приходим к следующему выводу: софийные писания Михайловского и Пасекуна интересны не столько своим содержанием, сколько самим фактом существования и сферой функционирования. Издания, посвященные этим деятелям, ориентированы на широкую и неподготовленную аудиторию. Однако на данный момент «альтернативную» софиологию постигла судьба ее академической сестры — она не породила традицию и сохранила маргинальный статус. Особняком стоит фигура иеромонаха Онисима (Поля), чьи труды требуют специального исследования.

Пути «советской» софиологии

Одна из наиболее грандиозных неудач русского религиозно-философского ренессанса — проект по демаргинализации софиологии. В трудах отцов Павла Флоренского и Сергия Булгакова софийная метафизика повысила свой статус: она рассматривалась уже не как ересь или теологумен, но как выражение кафолического христианского мировоззрения. Однако Церковь не узнала в построениях отечественных любомудров свое Предание. Неудивительно, что ни Флоренскому, ни Булгакову не удалось основать традицию. Свято-Сергиевский институт рассматривал софиологию исключительно как частное учение Булгакова. «Никакой своей школы о. Сергий у нас так и не мог создать. Больше того, он не оставил в среде своих бывших слушателей, а теперь и преподавателей, ни одного ученика», — настаивал архимандрит Киприан (Керн)¹. И даже немногочисленные апологеты Булгакова (за исключением Л. А. Зандера) строили свою мысль не на софийном основании².

Не лучше обстояли дела и в Советской России, где оставался Флоренский, а также его слушатели и собеседники — многообещающие молодые философы Алексей Федорович Лосев и Василий Павлович Зубов³. Сам отец Павел не стал развивать ранние построения. Его примеру последовали ученики, вскоре по вполне понятным причинам эмигрировавшие в соседние с философией науки.

А. Ф. Лосев до конца жизни сохранил уверенность в православном характере софиологии: «О Софии считай, что почти уже готов догмат» ⁴. Однако его собственная концепция Софии осталась незавершенной. Будущему автору «Путей русской софиологии» придется реконструировать учение Лосева о Софии как Теле Божием, четвертом начале и ипостаси, не единосущной Трем Лицам, опираясь на немногочисленные сохранившиеся фрагменты⁵.

На уровне черновика осталась и попытка В. П. Зубова воцерковить софиологию. Определения Зубова, в отличие от смелых лосевских, вполне традиционны. «София — мысль Божия о мире», она «сверхвременна, но коренится в свободном акте Бога, отличном, хотя и не отдельном от сущности» ⁶. К сожалению, к интересующей нас теме Зубов впоследствии не возвращался.

Следы знакомства с софийной метафизикой мы встречаем в дневниках Бориса Шергина, писателя, особенно чутко ощущавшего Божие присутствие в мире. Размышляя о «тайне существования существ и вещей», он отмечает: «Здесь подходишь к сути познаний „человеческих“ и познаниям Божественным. Не область ли это Софии, не она ли тут, но сие оставляю о Софии. Как только начну употреблять термины богословские, все себе закрою» ⁷.

Борис Шергин, как и его младший современник Сергей Фудель, общался с отцом Павлом Флоренским лично. Фуделем мы и закончим карту маршрутов путей послереволюционной софиологии. «София» для Сергея Иосифовича связана с центральной для него идеей — идеей Церкви: " София — это воплотившееся Слово Божие, Бог в твари, Божественное в тварности, это одновременно и человеческая природа Бога, и Церковь как тварное Тело Божие. Непонимание Софии есть непонимание нераздельности человеческой природы Христа от Его природы Божественной" ⁸. Признавая критику софиологии справедливой, Сергей Иосифович настаивает: «Страшен факт высокомерного и небрежного прохождения мимо самой идеи Софии, пусть и неправильно толкуемой Булгаковым» ⁹. Согласно Фуделю, «София» скорее показуется, чем доказуется: «Мыслить о Софии мы можем, мне кажется только „якоже зерцалом в гадании“, а всякая попытка насильственной метафизической ясности в ее образе, дерзость поставления ее „лицем к лицу“ приводит только к мистическому фантазерству и уводит, — а это самое главное — от практики христианства» ¹⁰.

Отметим, что в случае с вышеперечисленными авторами справедливо говорить не столько о софиологии или софиологиях, сколько о софийных мотивах в творчестве. Никто из советских мыслителей, в отличие от Булгакова, не использовал ключевой концепт «София» как уникальный и системообразующий. Для Зубова, например, «София» — философский аналог святоотеческих «энергий» и «логосов», забытых «школьным» богословием. Его «София» — только один из элементов собственной системы, в целом ориентированной на богословие паламизма. В этом смысле Зубова, с некоторыми оговорками, можно было бы назвать предтечей неопатристического синтеза. Но его голос в полную силу не прозвучал. По аналогии с малыми пророками В. П. Зубова, как и Лосева, можно было бы назвать «малым софиологом».

Казалось бы, софиологическая традиция завершилась, так и не успев возникнуть, однако софийные мотивы зазвучали в ином, несколько неожиданном контексте. О «Софии» вспомнили представители «альтернативного» православия¹¹.

Софиология в горах Кавказа

Летом 1931 г. парижский журнал «Путь» опубликовал фрагменты книги «Религиозные основания политической экономии», содержащие софиологические элементы¹². Предлагаемые вниманию читателей разделы «Духовная жизнь и хозяйство», «Хозяйство природы» сопровождала небольшая редакционная справка, в которой сообщалось, что текст доставлен из России и принадлежит «молодому монаху-философу» ¹³. Имя еще одного «малого софиолога», скрывшегося под псевдонимом «Русский инок», осталось неизвестным.

Согласно предположению Антуана Аржаковского, автором «Религиозных оснований» является монах (впоследствии архиепископ) Василий (Кривошеин)¹⁴. Однако ни биография, ни библиография архиепископа Василия не упоминают работ, «пропитанных „софианским“ духом» ¹⁵. Более того, владыка Василий известен скорее как противник софиологии. Так, в письме, содержащем критику сборника «Из-под глыб», он отмечает: «Неутешительный факт: эмиграция выдвинула двух крупных и безусловно православных богословов, Флоровского и Лосского (Владимира), но о них в сборнике ни слова, а все только Булгаков, Флоренский и т. д.» ¹⁶. Если прав Аржаковский, владыка Василий — единственный представитель неопатристики, не избежавший софийного соблазна, пусть и в начале пути.

Реконструировать отношение Кривошеина к софиологии позволяют новые публикации эпистолярного наследия русского зарубежья ¹⁷.

1

Парадокс, но, удалившись на Афон, Всеволод Кривошеин (монах Василий) оказался в центре софиологической дискуссии. Причиной такого интереса к его личности стала публикация «Аскетическое и богословское учение св. Григория Паламы». Скромный святогорский инок открылся как одаренный богослов, внимательный читатель святоотеческого наследия. Неудивительно, что участники спора о Софии, занимающие противоположные позиции, искали в отце Василии союзника. Так, автор «Агнца Божия» и «Невесты Агнца» передал на Афон свою апологию, в чем можно увидеть ожидание понимания: «Твоим трудом очень заинтересовался о. Сергий Булгаков. Сейчас он в отпуске, но хотел бы почитать твой текст осенью, по возвращении в Париж. Он высказал к тебе большую симпатию и просил переслать тебе свой ответ Карловацкому „определению“» ¹⁸.

Оппоненты Булгакова поддерживали интерес Кривошеина к исследованию наследия другого представителя патристической софиологии — прп. Максима Исповедника. «Что касается сосредоточения на св. Максиме Испов., то, по моему скромному мнению, историч. „злоба дня“ в нашем богословии требовала бы „срочного уяснения не учения М. И. о Боге в Самом Себе“, а Его отношения к твари: „прообразы тварей в Боге, Его Энергия, искупление, антропология, обожение, апокатастасис“. Эта часть наиболее нужна под влиянием спора, возбужденного софиологией о. С. Б-ва», убеждает начинающего патролога Антон Карташев ¹⁹. Его поддержал отец Георгий Флоровский.

Переписка Кривошеина позволяет утверждать, что повышенное внимание ученого к спору о Софии было вызвано не только внешними факторами. Впоследствии владыка Василий реконструировал развитие своих интересов следующим образом: история, философия, богословие. Из Парижа на Афон уехал философ. «У В. Кривошеина был редкий у молодежи нашего времени интерес к философии», — вспоминает Н. А. Бердяев²⁰. На Афоне ученый инок боролся не только с ветхим человеком. Ему предстояло сделать выбор между высоким дерзновением русской религиозно-философской мысли и трезвенным смиренномудрием отцов Церкви.

Неудивительно, что Кривошеин-философ активно интересуется всем, что связано с Булгаковым: здоровьем отца Сергия, его книгами, подробностями софийной дискуссии.

Каковы результаты софийных штудий Кривошеина? Небольшой комментарий в «Аскетическом и богословском учении»: «Мы не можем согласиться с мнением о. С. Булгакова о внутреннем сходстве его учения о св. Софии с учением св. Григория Паламы о Божественных энергиях… Так, св. Григорий Палама решительно отвергает всякую пассивность в Боге, в то время как о. Сергий Булгаков не раз говорит о пассивном женственном начале в Нем, усматривая его или в Третьей Ипостаси Святой Троицы, или в Святой Софии, в ее отношении к Триипостасному Божеству. Далее, у о. С. Булгакова Премудрость Божия все же обладает некоторой ипостасностью (хотя, конечно, и не является четвертой ипостасью), между тем как у св. Григория Паламы энергии неипостасны и несамобытны и т. д.» ²¹.

Из косвенных свидетельств особый интерес представляет письмо отца Кассиана (Безобразова) Булгакову: «Может быть, Вам будет небезынтересно узнать, что о. Василий, сознательно откладывавший чтение Ваших книг до приобретения твердого патристического основания для суждения о них, недавно прочел „Агнца Божия“. Многого он не принимает, но решительно отвергает всякое обвинение в ереси (присоединяясь к „мнению большинства“ нашей Комиссии), отдает должное значительности построения, а изучение прп. Максима Исповедника убеждает его в том, что Ваше богословие имеет точку опоры в его писаниях и там, где Вы на него не ссылаетесь (богомужное действие). О. Василий подумывает написать о Вас статью» ²².

Аскетическая сдержанность отца Василия встретила понимание не у всех читателей. Иные адресаты Кривошеина ждут однозначной оценки: «Об о. Сергии Булгакове ты говоришь неясно, хотелось бы услышать от тебя более подробное мнение» ²³. Порой критика афонского исследователя представляется излишне тактичной: «Не слишком ли Вы мягки к „софианству“? Не помните ли разве его нравственное действие на людей?» ²⁴.

И все же деликатность отца Василия (Кривошеина) не стоит преувеличивать. Булгаков, как мы уже отмечали выше, не стремился к созданию альтернативной суммы теологии. Свое учение он считал развитием патристического, а в качестве одного из своих предшественников называл Паламу. Учение святителя Григория, согласно Булгакову, «по существу своему есть незавершенная софиология» ²⁵.

Для мыслителя, решающего актуальнейшую для софиологии проблему преемственности путем обращения к Паламе, замечания Кривошеина о нетождественности паламизма и софиологии фактически равны признанию неправославности его учения. Если у софийной метафизики нет патристического прошлого, она не может рассматриваться как выражение Священного Предания Церкви.

На Афоне монах Василий (Кривошеин) прощается с философией. При этом следующими отцами, привлекшими ученое внимание, стали прпп. Максим Исповедник и Симеон Новый Богослов, также выделяемые отцом Сергием как предтечи софиологии.

Мы могли бы допустить, что «Религиозные основания» написаны Кривошеиным еще до его знаменитого исследования паламизма, в ранний период увлечения философией. Однако против этого не только отсутствие доказательств, но и незамеченные исследователем противоречия. Так, на с. 261 Аржаковский подчеркивает, что статьи присланы из России, в то время как будущий святитель с 1925 г. находился на Святой горе Афон. Редактор журнала «Путь» Н. А. Бердяев был лично знаком с отцом Василием. Зачем было прятать автора за псевдонимом и придумывать загадочного инока из Советской России?

2

Мы считаем, что автор «Религиозных оснований политической экономии» — кавказский пустынножитель иеромонах Онисим (Поль), типичный представитель Серебряного века с его напряженным Богоискательством, переосмыслением идей брака и творчества, стремлением к системным построениям и склонностью к мифопоэтическому мышлению. Духовные странствия привели молодого философа к кавказским старцам. Именно в горах Кавказа по благословению духовного отца Поль создает свои наиболее значительные труды, основной из которых «Остров Достоверности», к сожалению, до сих пор не опубликован ²⁶. Судьба подвижника сложилась трагически. Иеромонах Онисим (Поль) вместе с другими «непоминающими» пустынниками был арестован и в скором времени расстрелян. Чудом уцелевший экземпляр «Острова Достоверности» (700 рукописных страниц) хранится в архиве В. Д. Пришвиной.

Кроме «Острова» отец Онисим действительно писал работу об экономике и даже обсуждал ее со следователем ²⁷. Об этой работе упоминается и в воспоминаниях В. Д. Пришвиной. На вопрос " О чем ты пишешь сейчас?" он отвечает: «О литургии. А перед этим написал об экономике» ²⁸.

В отличие от Кривошеина, иеромонах Онисим имел склонность к построению философских систем и вслед за своими знаменитыми предшественниками развивал софиологическую концепцию²⁹. Его «Остров Достоверности» перекликается с книгой «Столп и утверждение Истины» священника Павла Флоренского, а «Религиозные основания политической экономии» отсылают читателя к «Философии хозяйства» Сергия Булгакова.

Сравним фрагменты книги, опубликованные в «Пути», с сохранившимися высказываниями отца Онисима (см.: таблицу). Совпадения очевидны. Примечательно, что они присутствуют не только на уровне содержания, но и на уровне лексики.

По информации Пришвиной, «один экземпляр книги [„Острова Достоверности“] в 30-х годах был каким-то образом переправлен в Париж отцу Олега [имя отца Онисима в миру], и небольшой отрывок из нее был опубликован в каком-то парижском журнале за подписью Странник»" ³⁰. Скорее всего, речь идет о рассматриваемой нами публикации в журнале «Путь».

Сегодня мы можем восстановить путь, по которому труды кавказского пустынника попали в Париж. Так, М. М. Бренстед, общий знакомый В. Д. Пришвиной и иеромонаха Онисима, пишет Н. А. Бердяеву: «Мне удалось перебросить сюда, за границу, дипломатической вализой довольно значительное количество рукописей (более 100 печ[атных] листов) моих друзей, гл[авным] образ[ом] из той области, в которой мне самому приходилось работать, как автору, именно из области философии, истории» ³¹. Остается добавить, что редактором журнала «Путь» был именно Николай Александрович Бердяев, а значит, рукопись иеромонаха Онисима он мог получить от М. М. Бренстеда.

Русский инок	Иеромонах Онисим (Поль)
«По учению Христову, Царство Божие есть пребывающая соборность святых» (Духовная жизнь и хозяйство)³²	«Вселенная по замыслу Божию есть соборность существ, в которой раскрывается Бог» ³³
«Самое дорогое, что есть у человека, — это его внимание. Человек становится тем, чему он внимает. Если он непрестанно внимает Богу, он сам становится богом по благодати; если он внимает сатане, он тонет в страстях» (Духовная жизнь и хозяйство)³⁴	«Есть только Бог и мы. Больше нет ничего. Бог и человек относятся как Тайна и вниманье. А все прочее — тень и сон» ³⁵
«Премудрость Божия подсказывает людям такой строй, при котором все работают для общаго блага, хотя каждый думает, что работает для себя — иначе говоря, строй, в котором личные интересы совпадают с общими» (Хозяйство природы)³⁶	«Генри Джордж был чистым человеком, а потому ясно увидел образ прекрасного общественного строя, подсказываемого людям Премудростью Божией» ³⁷

Бёме или Кастанеда?

Появление этих текстов могло стать небольшой сенсацией. Катакомбный архиерей, аскетический писатель Антоний (Михайловский) предстал перед читателем как оригинальный мыслитель, продолжатель философии всеединства и софиологии³⁸.

На самом деле софиологические высказывания «Мыслей о спасении», подписанные именем архиепископа Антония, являются отредактированными фрагментами работы «Смысл жизни» Е. Н. Трубецкого. Вот только один пример редакторской работы. Мысль, приписываемая Михайловскому, «Творческое дело Софии отлично от творческого дела человечества во времени, а в Богочеловечестве сочетается с ним в неразрывное целое творящей силы Божией и человеческой свободы» ³⁹ в оригинале звучит так: «Творческое дело Софии, с одной стороны, отлично от творческого дела человечества во времени, а с другой стороны, в Богочеловечестве сочетается с ним в неразрывное и неслиянное единство. В этом и заключается христианское разрешение противоречия временного и вечного — человеческой свободы и творящей силы Божией» ⁴⁰.

Вне зависимости от того, изменены ли мысли Трубецкого, или они приводятся в оригинале, ссылки на автора отсутствуют. Можно было бы предположить, что это ошибка издателей, принявших выписки из «Смысла жизни», не предназначенные для публикации, за личные мысли архиепископа Антония⁴¹. Однако на самом деле мы имеем дело со своеобразной издательской стратегией: священник Владимир Панковец приписывает Михайловскому стихи Владимира Соловьева, «Забытый путь опытного Богопознания…» монаха Сергия (Ситикова), «Православное учение о спасении» Святейшего Патриарха Сергия (Страгородского). Объяснение издателя не выдерживает критики: «Богомудрые писания архиепископа Антония Михайловского по внушению темных сил присваивались, переделывались и издавались под чужими именами» ⁴².

Куда сложнее обстоит дело с еще одним маргинальным софиологом, открытым издательской группой священника Геннадия Емельянова и его супруги Лидии Емельяновой «Благовещение». Семья Емельяновых специализируется на издании псевдоправославной литературы. Не стала исключением и книга «Старец Самуил. Да благословит Господь читающего и слушающих эту благодать» ⁴³. Мы не будем останавливаться на многочисленных заблуждениях «старца» Самуила. Обратимся к наиболее загадочному элементу его богословия.

Нежданно-негаданно «старец» назвал свою духовную наставницу — «Небесная сиротка София, она же есть ТВОРЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ СВЯТОЙ ТРОИЦЫ» ⁴⁴. Ниже Самуил Пасекун перечисляет ее свойства: «Это Дух живой всевидящий, разумный, святый, единородный Отцу и Сыну — многочастный, то есть во многих местах в одно и то же время может явиться. Тончайший, удобоподвижный, светлый, чистый, ясный, невредительный, добролюбивый…» ⁴⁵.

До настоящего времени считалось, что концепция Софии Премудрости Божией, в силу своей сложности, широкого распространения среди православных верующих не получила. Поэтому, когда необразованный «старец» не только оперирует эзотерическим концептом, но и изрекает столь изысканные дефиниции, возникает ощущение, что кто-то говорит вместо Самуила Пасекуна. Тем более что своеобразная софиология явно контрастирует с общей бедностью догматического содержания его посланий. Мы могли бы предположить, что это учение имеет библейские корни, но настораживает небиблейская игра слов Софияфилософия, само использование слова «творчество». Мог ли обычный советский человек, пусть и сохранивший простую веру, заниматься подобной «игрой в бисер»?

Всемирная история духа знает необразованного мистика-сапожника Якова Бёме, создавшего оригинальную религиозно-философскую систему, кстати тоже использующую концепт «София». Типологически Самуил Пасекун близок Беме. В его писаниях мы также встречаем тему софийного посвящения в христианские тайны, изгнания Софии, женственного аспекта софийного (София Пасекуна — огнеобразный трехлетний отрок женского пола).

Тем не менее, как уже отмечалась выше, мысль Самуила Пасекуна, в отличие от мысли Бёме, бедна. Никаких существенных элементов в понимание Софии он не вносит. Его видения адских поездов и подземной бюрократии заставляет задуматься либо о психическом здоровье визионера, либо о том, что кроме мистиков есть еще мистификаторы. Достаточно вспомнить Карлоса Кастанеду или русскую Анастасию («Звенящие кедры России»).

Как известно, ни Койре, ни Бердяев не смогли найти источника происхождения бёмевской софиологии. Та же проблема возникает при знакомстве с наследием Пасекуна. Определить степень редакторского влияния Емельяновых, доселе не обнаруживших интереса к философии, на его писания непросто.

Возможно, у «русского Бёме» был какой-то прелестный мистический опыт, и его «Премудрость» — олицетворенная метафора благодати, без которой невозможно Богопознание, архетип, настигающий мистиков от Генриха Сузо до Владимира Соловьева, от Якоба Бёме до Самуила Пасекуна. Но нельзя исключать и властного редакторского вмешательства.

Софиология на пути к воскресению?

Интеллигент-богоискатель Онисим (Поль), загадочный плагиатор Михайловский, современный гностик Самуил Пасекун. Что объединяет столь разных людей помимо принадлежности к условному «альтернативному» православию? Все они являются представителями опытного Богопознания.

«Альтернативные» софиологи, в отличие от А. Ф. Лосева, В. П. Зубова или С. И. Фуделя, прежде всего были людьми подвига, молитвенного творчества и только потом писателями. Зачастую литературный труд носил для наших авторов случайный, прикладной характер. Все они, за исключением иеромонаха Онисима, не имели склонности к высокой метафизике.

Тем удивительнее встречать «Софию» в «Мыслях о спасении» или письмах необразованного старца. Нельзя сказать, что софийные мотивы совсем отсутствовали в простонародном благочестии⁴⁶, однако мы говорим о них скорее как об исключении.

Конечно, эвристический потенциал «малой» софиологии Поля и визионерских исповедей старца Самуила различен. Тем не менее обращение к трудам «малых софиологов», к наследию «альтернативных» авторов и даже к отредактированным выпискам из Трубецкого позволяет увидеть, что именно из богатого софиологического наследия может быть усвоено церковным сознанием, демаргинализировано.

Поскольку opus magnum иеромонаха Онисима (Поля) до сих пор неопубликован, говорить об особенностях его софиологии преждевременно.

Отметим, что София в интерпретации отца Онисима — женственное, миротворящее начало. «Бог, замыслив идеи существ, предоставил св. Софии облекать их в образы… Св. София внушает людям и свои планы, каждому дает вдохновение, указывая направление наибольшего развития его творческих сил… » ⁴⁷.

Что касается псевдостарцев, то ничего нового для понимания софийной тайны они, как и следовало ожидать, не предлагают. Фрагменты Трубецкого безжалостно вырваны Михайловским из родного контекста и приводятся без всякой системы, что создает ощущение богословского хаоса⁴⁸. Пасекун, в отличие от святых отцов, отождествлявших Премудрость Божию с Сыном Божиим или определявших ее как одну из энергий, видит Софию, или Соню, как он сам ее называет, то ли ипостасью (Святой Дух), то ли синонимом благодати.

Софийные писания «альтернативных» православных (за исключением «Острова Достоверности») интересны не столько своим содержанием, сколько самим фактом существования и сферой функционирования.

Парадокс, но богословие маргинальных христиан, самосознающее себя как богословие охранительное, активно использует концепт «София», нетрадиционный для мистико-аскетического наследия отечественного старчества. Обращение автора-традиционалиста к «Софии» может быть сигналом, предупреждающим о маргинальном или авантюрном характере текста и самой общины.

В свое время Антон Карташев определил творения Булгакова следующим образом: «…продукт типографского станка и мертвые обитатели библиотечных полок» ⁴⁹. Все возрастающий интерес к софиологии свидетельствует об обратном. Благодаря Михайловскому и Пасекуну софийная метафизика оживает и, пожалуй, впервые покидает пределы привычной среды обитания. Выписки из Трубецкого, откровения старца Самуила опубликованы в изданиях, ориентированных на самую широкую и, назовем вещи своими именами, неподготовленную аудиторию. Однако на данный момент «альтернативную» софиологию постигла судьба ее академической сестры — она не породила традицию и сохранила маргинальный статус.

1 Киприан (Керн), архим. Четверть века // Свято-Сергиевское Подворье в Париже. К 75-летию со дня основания. СПб., 1999. С. 87.
2 См., например: Ильин В. Н. Статика и динамика чистой формы, или Очерк общей морфологии // Вопросы философии. 1996. № 11. С. 91–136.
3 Особняком стоит фигура своеобразного мыслителя В. Н. Муравьева, о произведении которого «София и Китоврас» следовало бы говорить отдельно (см.: Муравьев В. Н. Сочинения: В 2 кн. М., 2011. Кн. 1. С. 55–395). К «малым» софиологам, чье творчество ожидает своих исследователей, следует отнести и оригинального мыслителя архимандрита Евфимия (Вендта).
4 Бибихин В. В. Алексей Федорович Лосев. Сергей Сергеевич Аверинцев. М., 2006. С. 206.
5 См., например: Лосев А. Ф. Диалектика мифа. М., 2001; Он же. Избранные труды по имяславию и корпусу сочинений Дионисия Ареопагита с приложением перевода трактата «О Божественных Именах». СПб., 2009.
6 См.: Зубов В. П. Об энергиях, ипостасях и сущности // Он же. Избранные труды по истории, философии и эстетике. 1917–1930. М., 2004. С. 41.
7 Шергин Б. Праведное солнце: Дневники разных лет. СПб., 2009 С. 117–118.
8 Фудель С. И. У стен Церкви // Собрание сочинений: В 3 т. М., 2001. Т. 1. С. 180.
9 Фудель С. И. Начало познания Церкви. Об отце Павле Флоренском // Там же. М., 2005. Т. 3. С. 359.
10 Там же. С. 360.
11 Под «альтернативным православием» мы понимаем подпольные общины христиан, возникшие в советское время, объединенные почитанием харизматического лидера — старца, непризнанием канонической иерархии, своеобразным, зачастую противоречащим традиционному преданием.
12 Русский инок. Духовная жизнь и хозяйство // Путь. 1931. № 28 (июнь). С. 3–31; Он же. Хозяйство природы // Путь. 1931. № 29 (август). С. 3–19.
13 Русский инок. Духовная жизнь и хозяйство… С. 3.
14 Аржаковский А. А. Журнал «Путь» (1925–1940). Поколение русских религиозных мыслителей в эмиграции. К., 2000.
15 Аржаковский. Указ. соч. С. 261. Биография владыки Василия приводится в книге: Церковь владыки Василия (Кривошеина). Н. Новгород, 2004. Библиографию трудов владыки Василия см.: Василий (Кривошеин), архиеп. Богословские труды. Н. Новгород, 2011. С. 365–371.
16 Церковь владыки Василия… С. 82. См. также: Василий (Кривошеин), еп. Памяти Владимира Лосского // Лосский В. Спор о Софии: Статьи разных лет. М., 1996.
17 См.: Афонский период жизни архиепископа Василия (Кривошеина) в документах. Святая Гора Афон, 2014; Афонские письма архимандрита Кассиана (Безобразова) // Вестник ПСТГУ. Серия II: История. История Русской Православной Церкви. 2013. Вып. 3 (52). С. 81–125.
18 Письма монаху Василию от К. А. Кривошеина // Афонский период жизни… С. 633.
19 Письма А. В. Карташева монаху Василию // Афонский период жизни… С. 477.
20 Бердяев Н. Памяти Андрея Федоровича Карпова // Путь. 1937. № 54. С. 72.
21 Василий (Кривошеин), монах. Аскетическое и богословское учение св. Григория Паламы // Василий (Кривошеин), архиеп. Богословские труды. Н. Новгород, 2011. С. 132–133. Справедливости ради отметим, что вопрос об ипостасном характере энергий у Паламы до сих пор является предметом споров. См., например: Мейендорф И., протопр. Святая Троица в паламитском богословии // Он же. Пасхальная тайна. М., 2013. С. 611; Стамулис Х. Святой Григорий Палама в современном греческом богословии // Наследие Святых Отцов в XX веке: Итоги исследований. М., 2012.
22 Афонские письма архимандрита Кассиана (Безобразова)… С.102.
23 Письма монаху Василию от А. Ф. Карпова // Афонский период жизни… С. 778.
24 Письма Романа Стрижкова монаху Василию // Там же. С. 430–431.
25 Булгаков С., прот. Невеста Агнца. М., 2005. С. 23.
26 О нем см.: Пришвина В. Д. Невидимый град. М., 2002; Она же: Иеромонах Онисим (Поль) (1899–1930) // Человек. 1991. № 5. С. 110–112.
27 См. следственное дело: «Рукопись О. Поля „Хозяйство человека“ — конгломерат буржуазных теорий, ставит законы экономического развития в зависимости от „высшего духовного существа, управляющего миром [Богом]…“» (URL: http://kuz3.pstbi.ccas.ru/bin/nkws.exe/koi/nm (Дата обращения: 24. 05. 2015)). См. также рецензию следствия на работу Олега Поля «Хозяйство человека» в примечаниях к автобиографии Валерии Пришвиной «Невидимый град» (с. 514).
28 Пришвина. Невидимый град… С. 415.
29 См. письмо сщисп. Роману Медведю в книге Валерии Пришвиной «Невидимый град»: «Вторую часть „Острова“, где уже было начало эстетического подхода к учению о Царстве Небесном, я писал без ее [К] влияния. Вдохновляющим образом была только св. София» (с. 290). Фрагмент работы «Остров Достоверности» был опубликован в журнале «Человек» (Онисим (Поль), иером. Любовь как условие возможности Царства Божия // Человек. 1991. № 5. С. 113–127).
30 Пришвина. Иеромонах… С. 112.
31 Цит. по: Косик О. В. Сборник «Дело митрополита Сергия» и участие в нем мученика Михаила (Новоселова) // Вестник ПСТГУ. Серия II: История Русской Православной Церкви. 2009. Вып. 2 (31). С. 93. О М. М. Бренстеде, знакомом отца Онисима и В. Д. Пришвиной см.: Тахо-Годи А. А. Лосев. М., 2007. С. 151.
32 Русский инок. Духовная жизнь и хозяйство… С. 7.
33 Письмо иеромонаха Онисима (Поля) священноисповеднику Роману Медведю // Пришвина В. Д. Невидимый град… С. 290.
34 Русский инок. Духовная жизнь и хозяйство… С. 13.
35 Онисим (Поль), иером. Остров Достоверности // Пришвина. Невидимый град… С. 488.
36 Русский инок. Хозяйство природы… С. 15.
37 Выражение, принадлежащее отцу Онисиму (Полю). Записано его учеником Л. Д. Шрейдером. Цит. по: Пришвина. Невидимый град… С. 517.
38 Антоний (Михайловский), архиеп. Мысли о спасении // Духовный собеседник. 2007. № 1 (49). Впоследствии переизданы. См.: Панковец В., свящ. Ваш Богомолец смиренный старец. Мученическая жизнь и Богомудрые писания архиепископа Антония Михайловского (1889–1976). Азов, 2009.
39 Антоний (Михайловский). Указ. соч. С. 125.
40 Трубецкой Е. Н. Смысл жизни // Он же. Избранное. М., 1995. С. 162.
41 Почему-то в некоторых случаях с корректурой архиепископа Антония. Особенно удивительно, что, согласно воспоминаниям келейницы схиигуменьи Антонии (Сухих), «его богословские труды, которые он писал по ночам, мы переписывали для себя, он проверял, а затем только разрешал ими пользоваться» (Панковец. Указ. соч. С. 344).
42 Там же. С. 15.
43 Старец Самуил. Да благословит Господь читающего и слушающих эту благодать. СПб., 2008.
44 Там же. С. 358.
45 Там же. Ср.: Прем 7. 22–23.
46 См., например: Зольникова Н. Д. Тема софийности в нравоучительном сборнике непостоянного состава конца XIX — начала XX в. Из собрания музея Невьянской иконы (Екатеринбург) // Вестник церковной истории. 2006. № 2.
47 Интересно, что именно Трубецкой «является единственным „софианцем“, богословская мысль которого осталась вполне православной» (Лосский В. Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. М., 1991. С. 194).
48 Онисим (Поль), иером. Любовь как условие… С. 121–122.
49 Цит. по: Киприан (Керн). Указ. соч. С. 87.

Ключевые слова: София, софиология, паламизм, энергия, логос, Василий (Кривошеин), Онисим (Поль), Антоний (Михайловский), Самуил Пасекун, альтернативное православие, старец.

SOPHIA UNDER A BUSHEL. THE SOPHIOLOGICAL THEME IN THE HERITAGE OF «THE ALTERNATIVE ORTHODOXY»

D. TRIBUSHNY The paper is devoted to issues of existence of sophiological metaphysics in the USSR. The religious persecution and the particular qualities of the doctrine didn’t allow the sophiological studies to be continued neither in emigration nor in the Soviet Russia. The concept of Sophia, however, appeared in the representatives of «the alternative orthodoxy» scientific work. «The alternative orthodoxy» means Christian underground communities, arose in the Soviet period, that became combined by a charismatic leader — elder, denying of canonical hierarchy and their original tradition. Though, the extracts of the book «Religious basis for a political economy», connected to sophiology, were published in the Paris journal «The way». According to the assumption, made by

A. Arzhakovsky, the author of that book was Basil (Krivoshein), the monk. In this paper the story of Krivoshein and sophiology relationship has been reconstructed and the real author of «Religious basis for a political economy» — the monk Onesimus (Paul) has been discovered. We have also analyzed the sophiological theme in works of the underground elders — Archbishop Anthony Michailovsky and Samuel Pasekun. We have found the plagiarism: «thoughts» by Michailovsky were created by Ye. Trubetskoy. The source of Pasekun sophiology has not become clear yet. After the analyses of representatives of «the alternative sophiology» work we have pointed out, that the sophiological writings by Michailovsky and Pasekun are interesting more for the fact of their existence and sphere of functioning, than for their contents. Their publications are suitable for a wide audience. But «the alternative sophiology» is still a marginal phenomenon by now. The scientific work by the monk Onesimus (Paul) needs to be analyzed more deeply. Кeywords: Sophia, sophiology, palamism, energy, logos, Basil (Krivoshein), Onesimus (Paul), Anthony Michailovsky, Samuel Pasekun, alternative orthodoxy, elder.

Список литературы

1. Антоний (Михайловский), архиеп. Мысли о спасении // Духовный собеседник. 2007. № 1 (49).
2. Аржаковский А. А. Журнал «Путь» (1925–1940). Поколение русских религиозных мыслителей в эмиграции. К., 2000. 50
3. Афонские письма архимандрита Кассиана (Безобразова) // Вестник ПСТГУ. Серия II: История. История Русской Православной Церкви. 2013. Вып. 3 (52). С. 81–125.
4. Афонский период жизни архиепископа Василия (Кривошеина) в документах. Святая Гора Афон, 2014.
5. Бердяев Н. Памяти Андрея Федоровича Карпова // Путь. 1937. № 54. С. 72–73.
6. Бибихин В. В. Алексей Федорович Лосев. Сергей Сергеевич Аверинцев. М., 2006.
7. Булгаков С., прот. Невеста Агнца. М., 2005.
8. Василий (Кривошеин), архиеп. Богословские труды. Н. Новгород, 1996.
9. Василий (Кривошеин), монах. Богословские труды. Н. Новгород, 2011.
10. Зольникова Н. Д. Тема софийности в нравоучительном сборнике непостоянного состава конца XIX — начала XX в. Из собрания музея Невьянской иконы (Екатеринбург) // Вестник церковной истории. 2006. № 2.
11. Зубов В. П. Избранные труды по истории, философии и эстетике. 1917–1930. М., 2004.
12. Ильин В. Н. Статика и динамика чистой формы, или Очерк общей морфологии // Вопросы философии. 1996. № 11. С. 91–136.
13. Киприан (Керн), архим. Четверть века // Свято-Сергиевское Подворье в Париже. К 75-летию со дня основания. СПб., 1999.
14. Косик О. В. «Дело митрополита Сергия» и участие в нем мученика Михаила (Новоселова) // Вестник ПСТГУ. Серия II: История. История Русской Православной Церкви. 2009. Вып. 2 (31). С. 93.
15. Лосев А. Ф. Диалектика мифа. М., 2001.
16. Лосев А. Ф. Избранные труды по имяславию и корпусу сочинений Дионисия Ареопагита с приложением перевода трактата «О Божественных Именах». СПб., 2009.
17. Лосский В. Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. М., 1991.
18. Лосский В. Н. Спор о Софии: Статьи разных лет. М., 1996.
19. Мейендорф И., протопр. Пасхальная тайна. М., 2013.
20. Муравьев В. Н. Сочинения: В 2 кн. М., 2011.
21. Онисим (Поль), иером. Любовь как условие возможности Царства Божия // Человек. 1991. № 5. С. 113–127.
22. Онисим (Поль), иером. Остров Достоверности // Пришвина В. Д. Невидимый град. М., 2002. С. 488.
23. Панковец В., свящ. Ваш Богомолец смиренный старец. Мученическая жизнь и Богомудрые писания архиепископа Антония Михайловского (1889–1976). Азов, 2009.
24. Письмо иеромонаха Онисима (Поля) священноисповеднику Роману Медведю // Пришвина В. Д. Невидимый град. С. 290.
25. Пришвина В. Д. Иеромонах Онисим (Поль) (1899–1930) // Человек. 1991. № 5. С. 110— 112.
26. Пришвина В. Д. Невидимый град. М., 2002.
27. Русский инок. Духовная жизнь и хозяйство // Путь. 1931. № 28 (июнь). С. 3–31.
28. Русский инок. Хозяйство природы // Путь. 1931. № 29 (август). С. 3–19.
29. Стамулис Х. Святой Григорий Палама в современном греческом богословии // Наследие Святых Отцов в XX веке: Итоги исследований. М., 2012.
30. Старец Самуил. Да благословит Господь читающего и слушающих эту благодать. СПб., 2008.
31. Тахо-Годи А. А. Лосев. М., 2007.
32. Трубецкой Е. Н. Избранное. М., 1995.
33. Фудель С. И. Собрание сочинений: В 3 т. М., 2001.
34. Церковь владыки Василия (Кривошеина). Н. Новгород, 2004.
35. Шергин Б. Праведное солнце: Дневники разных лет. СПб., 2009.