Other languages

Москва, Россия

ALEXANDER SOLZHENITSYN AND THE RUSSIAN EMIGRANT KRIVOSHEIN FAMILY

aleksandr-solzhenicyn-i-russkie-emigranty-krivosheiny-1 aleksandr-solzhenicyn-i-russkie-emigranty-krivosheiny-2 aleksandr-solzhenicyn-i-russkie-emigranty-krivosheiny-3

Key words: emigration, revolution, Russia, Soviet Union, Krivoshein family, Smolyaninov family

Abstract: This article is an academic and commemorative paper presenting the fate of several generations of the Krivoshein and Smolyaninov families in Tsarist Russia, Soviet Union and in emigration. The doyen of the former family was Alexander Vasilyevich Krivoshein, a state official and an agricultural expert. A. V. Krivoshein and his family appear in A. Solzhenitsyn’s work «The Red Wheel». The article quotes a letter of 20 October 1973 from Igor Krivoshein to Nikolay Smolyaninov (a relative of the author).

Октябрьский переворот 1917 года обусловил массовую эмиграцию из России ее граждан. Два миллиона россиян потеряли Родину. Такая судьба постигла и род Кривошеиных. Александр Васильевич Кривошеин (1857-1921) — российский государственный деятель, главноуправляющий землеустройством и земледелием (1908-1915), руководитель столыпинской аграрной реформы, действительный статский советник, гофмейстер, член Русского собрания (входил в первый состав его Совета), председатель правительства юга России (1920). Окончил свою жизнь в эмиграции, как и многие другие его родственники.

А. В. Кривошеин родился в Варшаве в 1857 году. Мать его — полька Юлия Ивановна Яшинская, католического вероисповедания. Она происходила из обедневшего дворянского рода. Отец — Василий Федорович Кривошеин — сын русского крестьянина из слободы Кривошеино Воронежской губернии. Выйдя из крепостной зависимости, он стал военным, дослужился от унтер-офицера до подполковника. Служил в Западном крае (сначала в Двинске, затем в Варшавской цитадели). У Юлии Ивановны и Василия Федоровича было двое детей: сын Александр и дочь Ольга. Родители дали им хорошее образование.

Александр окончил Варшавскую гимназию, знал отлично латынь, греческий и польский языки. Затем он окончил юридический факультет Петербургского университета. Службу начал в 1884 году юрисконсультом Северодонецкой железной дороги, принадлежащей предпринимателю и меценату С. И. Мамонтову. В 1887 году он служил в Земском отделе Министерства внутренних дел. В 1888 году находился в командировке на Дальнем Востоке для изучения нужд крестьян, переселившихся в Южно-Уссурийский край. С 1888 по 1891 год работал комиссаром по крестьянским делам в Царстве Польском. Вся его государственная служба была связана с заботой о крестьянах (сказались отцовские корни).

В 1892 году породнился род Кривошеиных с родом предпринимателей и меценатов Морозовых. А. В. Кривошеин женился на внучке Тимофея Саввича Морозова — Елене Геннадиевне Карповой (1870-1942). Отец Тимофея Саввича — Савва Васильевич Морозов (1770-1860) был неграмотным крепостным крестьянином. Работал пастухом, рыбаком, извозчиком, ткачом. В 1797 году основал с нуля свое ткацкое дело. Сам носил свой товар в Москву из деревни Зуево, где он родился. И через 24 года (в 1821 году) выкупил на волю себя и всю семью за 17.000 рублей у помещика Рюмина. Это произошло за 40 лет до отмены крепостного права императором Александром II. Морозовы стали выдающимися организаторами промышленности и меценатами, которым богатство служило источником благотворительности, поражающей своими масштабами. Главным принципом в их роду был девиз: «Благо Отечества — наше благо». Имя купцов Морозовых стало у нашего народа синонимом крепких хозяйственных и щедрых благотворителей.

Будучи выходцами из низов Кривошеины и Морозовы хорошо понимали друг друга. Брак Елены Геннадиевны и Александра Васильевича был счастливым. Елена родила мужу пятерых сыновей: Василия (1893-1920), Олега (1894-1920), Игоря (1899-87), Всеволода (1900-1985) и Кирилла (1903-1977). Елена Геннадиевна была образованной, культурной женщиной. Она знала в совершенстве французский и итальянский языки, очень любила историю, античную литературу, живопись. И передала эту любовь сыновьям. Любовь к истории ей привила матушка — Анна Тимофеевна Карпова (урожденная Морозова), сестра Саввы Тимофеевича Морозова и отец — профессор Харьковского и Московского университетов, член Императорского Общества истории и древностей российских Геннадий Федорович Карпов, труды которого высоко ценил В. О. Ключевский. Знание истории пригодилось Елене Геннадиевне в эмиграции: она преподавала историю во Франции, в русской школе для девочек. Елена эмигрировала из России во Францию в 1919 году вместе с младшим сыном Кириллом, которому в то время было 14 лет. Получила там нансеновский паспорт. Помимо преподавания в школе она занималась благотворительностью. Подружилась с В. В. Розановым, который стал крестным отцом ее сына Всеволода. Елена — родная сестра моей бабушки — Марии Геннадиевны Смольяниновой (урождённой Карповой). А пять её сыновей — двоюродные братья моего отца. Елена Геннадиевна умерла в 1942 году. Похоронена во Франции, в городе Севр. Муж её — Александр Васильевич Кривошеин покинул Россию позднее, в ноябре 1920 года. В 1921 году Александр Васильевич умер в Берлине, где и похоронен.

Сестра Александра Васильевича Кривошеина — Ольга Васильевна (1866-1953) в 1922 году была арестована чекистами. Родственникам удалось выкупить ее через Красный крест у большевиков. В 1926 году она эмигрировала во Францию, дабы не подвергать себя более аресту. Во Франции она вышла замуж за Сергея Тимофеевича Морозова (1860-1944). Так род Кривошеиных второй раз породнился с родом Морозовых. Сергей Тимофеевич эмигрировал во Францию годом раньше — в 1925 году. В России Сергей Тимофеевич не только руководил текстильной фабрикой, построенной его предками в селении Никольское, но и занимался благотворительностью. Так в родовом гнезде «Тимофеевичей» (Большой Трехсвятительский переулок, дом 1) он построил дом-мастерскую и подарил ее художнику И. И. Левитану Левитан был другом семьи Морозовых. Сергей Тимофеевич на свои средства построил новое здание для Московского кустарного музея (в Леонтьевском переулке, дом 7) и подарил его Москве в 1903 году. Он собирал декоративно-прикладное искусство XVII-XIX веков, концентрирующее в себе эстетические особенности русской традиционной культуры. Он привлек к работе в музее выдающихся русских художников. Будучи заведующим музея (1890-1897) С. Т. Морозов постоянно вкладывал в музей свои средства. На его деньги были созданы учебные мастерские, он командировал за границу специалистов на стажировку. Организовал фонд кредитования кооперативного движения (фонд СТ. Морозова), передав Земству для этой цели 100.000 рублей. Он был попечителем музея вплоть до октября 1917 года. После революции, потеряв все свое состояние, Сергей Тимофеевич опубликовал в защиту дела всей своей жизни статью Значение красоты в жизни человека и красота в кустарной промышленности («Вестник промысловой кооперации», Москва 1919, № 3). Сергей Тимофеевич сам писал картины, главным образом — цветы. Эти полотна хранятся у наших родственников в Париже. В 1990-е годы Музей кустарных промыслов назывался Музеем народного искусства имени Сергея Тимофеевича Морозова. При входе в музей стоял бюст Сергея Тимофеевича. Сегодня этот музей соединили с Всероссийским музеем декоративно-прикладного искусства, перевезли на улицу Делегатскую, дом 3. Фактически Музей народного искусства имени Сергея Тимофеевича Морозова исчез, растворился в другом музее. А в здании Музея кустарных промыслов поселились другие организации: танцевальный ансамбль «Березка», например, не имеющий никакого отношения к музею, созданному Сергеем Тимофеевичем. Произошло это в 2004 году, в XXI веке. Похоронен Сергей Тимофеевич Морозов на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем в 1944 году. В одной могиле с ним покоится его супруга — Ольга Васильевна Морозова, ушедшая в мир иной в 1953 году.

А. В. Кривошеин и его семья выведены как действующие персонажи в романе Солженицына Красное колесо. Вот что писал Александр Исаевич о министре земледелия Александре Васильевиче Кривошеине: «Он искал выход из конфликта, действительно основного для России с XIX на XX век: как прорвать органическое непонимание правительства и общества? Он решался стать посредником между ними» (А. И. Солженицын, Красное колесо. Узел П. Октябрь шестнадцатого). И далее: «Теперь — и особенно — казалось Кривошеину, что он всегда так и предсказывал: это все крахнет! Что он всегда предчувствовал: самоизолированный от своей страны монарх не может не пасть. Даже он точно вспоминал одну чудесную пароходную прогулку — такой момент, из каких и состоит прелесть нашего бытия: в мае четырнадцатого, перед самой войной, был ужин на островах для узкого круга: великий князь Павел Александрович со своей очаровательной морганатической супругой, только что приехавшие из Парижа, граф Витте с женой, Щегловитов, — а после ужина в белую ночь поехали на пароходе с цыганским хором на прогулку по Финскому заливу. И так же внезапно, как сейчас Риттиху на трибуне в грудь Кривошеина вступило пророчество, или очень был красивый момент жизни и красивая княгиня, и тянуло что-то высказать, он сказал ей на палубе: «Вы жили так спокойно в Париже, зачем вы приехали в Петербург? Надвигается война, и она не кончится благополучно, будет взрыв, быть может трагический для трона» (А. И. Солженицын, Красное колесо. Узел III. Март семнадцатого, глава «Кривошеин и Риттих»).

Как же сложилась судьба пяти сыновей супругов Елены Геннадиевны и Александра Васильевича Кривошеиных? Старший сын — Василий Александрович Кривошеин учился на философском факультете Петербургского Университета. Когда началась Первая мировая война, он оставил учёбу и пошёл на фронт — защищать своё Отечество. Во время гражданской войны сражался в рядах Добровольческой армии. Умер от тифа в 1920 году. Он прожил только 27 лет. Второй брат — Олег Александрович Кривошеин, учившийся на математическом факультете Петербургского Университета, тоже стал офицером, оставив учёбу. Сражался на полях Первой мировой войны и в рядах Добровольческой армии. Погиб в плену у красных в возрасте 26 лет. Марина Цветаева писала: «Белых кровь обагрила, Красных смерть обелила». Таков итог гражданской, братоубийственной войны. Остальные три сына эмигрировали.

В романе Солженицына Красное колесо есть глава «В семье Кривошеиных», в которой автор поведал не только об отце — государственном деятеле, но и о его сыновьях:

Все эти дни Всеволод Кривошеин, под видом того, что в университет, уходил с утра из дому и сколько угодно толкался по улицам, и бегал от шашек, и ложился на снег, и в ворота прижимался, — наиспытался и насмотрелся всего, очень интересно, редкие переживания. И почему-то так и тянет на опасность.

Однако сегодня так просто уйти из дому было нельзя: воскресенье, никакого университета нет. К тому ж вернулся домой и отец — с Западного фронта, где он служил теперь уполномоченным Красного Креста, чтобы присутствовать в понедельник на сессии Государственного Совета, чьим членом он состоял после отставки с министра земледелия, обычный удел всех, кому позолачивали отставку (…)

Из пяти сыновей Кривошеиных двое старших уже были офицерами на фронте. Средний, Игорь, тоже теперь прапорщик, готовился на фронт. И Всеволод, по-домашнему Гика, хотя студент, все оставался в младших — с самым младшим, 12-летним, у кого еще и гувернантка была. (А. И. Солженицын, Красное колесо. Узел III. Март семнадцатого, глава «В семье Кривошеиных»).

Всеволод Кривошеин во время гражданской войны принимал участие в Белом движении, был ранен, эмигрировал. Изучал философию в Париже и Мюнхене. В 1925 году он уехал в Грецию, приняв монашеский постриг под именем Василий. На Афоне он прожил 22 года (до 1947 года). После Второй мировой войны греческие власти арестовали его и заключили на год в один из островных лагерей за выступление в пользу признания юрисдикции Московской патриархии. Затем он уехал в Оксфорд, стал иеромонахом, ас 1961 года до конца жизни был архиепископом Брюссельским и Бельгийским Василием. Им написаны богословско-патрологические монографии о Григории Паламе и святом Симеоне — Новом Богослове. В 1974 году архиепископ Брюссельский и Бельгийский Василий протестовал против ареста и высылки А. И. Солженицына из СССР. Умер Всеволод Александрович Кривошеин в 1985 году, будучи в командировке в Петербурге. Похоронен в родном городе.

Солженицын хорошо знал, как сложились судьбы пяти братьев Кривошеиных и их родителей. Он знал, что когда началась первая мировая война все трое старших сыновей рвались на фронт, «как бы боясь опоздать умереть за Россию… Двое старших по началу войны бросили университет и ушли вольноопределяющимися в артиллерию. С тех пор оба уже получили по солдатскому георгиевскому кресту, были подпоручики.

Третий сын, Игорь, едва окончив год назад гимназию, уже ни о каком университете и не думал, но тут же поступил на последний ускоренный курс Пажеского корпуса, с минувшей осени был уже прапорщик лейб-гвардии конной артиллерии, проходил стажировку в запасной батарее в Павловске — и вот скоро счастливо успевал к главным событиям войны» (А. И. Солженицын, Красное колесо. Узел III. Март семнадцатого, глава «Арест Игоря Кривошеина»).

Откуда ж такая осведомленность о жизни представителей Кривошеин-ского рода у писателя? Прежде всего — от Игоря Кривошеина. Дело в том, что Александр Исаевич и Игорь Александрович вместе отбывали срок в Марфинской шарашке, описанной в романе В Круге первом Солженицыным. Но были у писателя и другие источники. Всеволод Кривошеин написал воспоминания Февральские дни в Петрограде в семнадцатом году и опубликовал их в Брюсселе в 1976 г. Младший сын Елены Геннадиевны и Александра Васильевича — Кирилл Александрович Кривошеин, уехавший с мамой подростком во Францию в 1919 году, окончил в Париже Институт политических наук. Работал в банке «Лионский кредит». Во время Второй мировой войны вместе с братом Игорем участвовал в движении Сопротивления, был награждён медалью французского Сопротивления. Уйдя на пенсию, он написал замечательную книгу об отце -А. В. Кривошеин. Его значение в истории России начала XX века (Париж, ИМКА-Пресс, 1973). Книга вышла в Париже — на русском языке. Солженицын поздравил автора книги с неоценимым вкладом в историю периода царской России, гражданской войны и первых советских лет. Позднее книга эта вышла и в России (в 1993 г. и в 2002 г.)

Игорь Александрович Кривошеин — выпускник Пажеского корпуса воевал с немцами во время Первой мировой войны, хотя был очень молодым. Игорь эмигрировал из России во Францию осенью 1920 года. Во Франции он блестяще учился в Сорбонне, где получил два диплома, и стал квалифицированным инженером по электробытовым приборам. В Париже Игорь встретил русскую эмигрантку — Нину Алексеевну Мещерскую, влюбился в нее. Любовь была взаимной и в 1924 году они поженились. В 1934 году у них родился сын Никита. Нина Мещерская (дочь успешного промышленника А. П. Мещерского), после ареста отца большевиками хлопотала о его освобождении. Отец был освобождён и поспешил уехать из России. Нина ушла из голодного, холодного Петрограда в декабре 1919 года по льду Финского залива. Группа русских беженцев, в которой было пять человек, шла к Финляндии с проводником всю ночь. Посреди пути Нина выбилась из сил, села на лёд и сказала, что никуда не пойдёт. Один из попутчиков (Захаров) поднял девушку, влепил ей пару увесистых пощёчин и приказал идти дальше. Позднее, в эмиграции Нина была ему благодарна за это. Во время Второй мировой войны Игорь Александрович сотрудничал с матерью Марией (Скобцевой, урожденной Кузьминой-Караваевой), помогал советским солдатам, бежавшим из немецкого плена, спасал евреев. Он активно участвовал во французском Сопротивлении. Весной 1944 года его арестовало гестапо. Одиннадцать дней немцы его жестоко пытали, но он никого не выдал из участников Сопротивления. Игоря отправили в Бухенвальд. Позднее его этапировали в Дахау, откуда весной 1945 года он был освобожден американцами. Игорь был на грани смерти от дистрофии, но, к счастью, выжил. В 1946 году де Голь наградил его медалью Сопротивления.

В 1946 году Нина Алексеевна и Игорь Александрович Кривошеины приняли советское гражданство на волне советского патриотизма после победы над фашизмом в войне. В 1947 году французские власти выдворили Игоря из страны за то, что он принял советское гражданство. В 1948 году жена и сын тоже приехали в СССР. Семье разрешили жить в городе Ульяновске. Игорь работал на заводе инженером. Нина Алексеевна преподавала иностранный язык в Пединституте. В сентябре 1949 года Игорь Александрович был арестован. Его обвиняли в связях во время войны с английской разведкой. Еще он был виноват в том, что выжил в Бухенвальде. Следствие на Лубянке длилось 18 месяцев. Его приговорили к десяти годам по статье 58-4 УК РСФСР (за сотрудничество с международной буржуазией). Нину Алексеевну из пединститута уволили сразу после ареста мужа. Жить стало не на что. Пятнадцатилетний сын Никита пошел работать учеником токаря на завод. Через год получил четвертый разряд. Одновременно он учился по вечерам в школе рабочей молодежи. Жили в коммуналке, мать и сын голодали. Соседи писали на них доносы. Знакомые, встречая Нину на улице, шарахались от неё, как от прокажённой. Позднее Нина Алексеевна устроилась работать кассиром в Парк культуры и отдыха города Ульяновска.

Игорь Александрович Кривошеин отбывал срок сначала в Марфинской шарашке, описанной Александром Исаевичем в романе В круге первом. В шарашке они и познакомились. Из рассказов Игоря Александровича Солженицын узнал многое о семье Кривошеиных. Позднее Игоря Александровича перевели в Озерлаг на Тайшете. Моя тетя — Ольга Александровна Кавелина (двоюродная сестра Игоря Кривошеина) спрашивала Игоря: «А где страшнее было — в Бухенвальде или в Озерлаге?» Игорь отвечал ей: «Конечно, в Озерлаге. Там, если заключенный провинился, то его охранники привязывали в лесу к дереву голым, и комары его съедали до костей. В Бухенвальде этого, не было, хотя и там было жутко». Когда Сталин умер, Игоря освободили (летом 1954 года) и реабилитировали «за недостаточностью улик». После освобождения Игорь более не работал инженером, он зарабатывал на жизнь техническими переводами. Кроме того, он публиковал статьи и очерки о французском Сопротивлении и участии в нем русских эмигрантов. Игорь поведал русским читателям о подвиге матери Марии, погибшей в немецком концлагере Равенсбрюк в 1945 году, незадолго до победы над фашистами.

Сын Игоря Александровича и Нины Алексеевны Кривошеиных Никита успешно окончил Институт иностранных языков. Но в 1957 году, в год окончания Института он был арестован за публикацию в газете «Le Monde» статьи (без подписи) о венгерских событиях 1956 года и об отношении молодежи к этому событию. Никита отбывал трехлетний срок (1957-1960) в Мордовских лагерях, в Дубровлаге. Что пережили родители, даже трудно представить. Ведь это именно они привезли тринадцатилетнего сына из благополучной Франции в СССР. История семьи Кривошеиных отражена в фильме Восток-Запад французского режиссера Режиса Варнье. В этом фильме рассказана история репатриантов — тех, кто после 1917 года покинул Россию, оказался за границей, а после победы над фашистами в 1945 году вернулся в СССР, тоскуя по Родине и надеясь, что после войны в СССР будет демократия, свобода, справедливость. Около пяти тысяч эмигрантов приехало в СССР. Многих из них постигла трагическая судьба.

Никита Игоревич Кривошеин вернулся во Францию в 1971 году. Он -блестящий кабинный синхронный переводчик, посетил многие страны, работая на международных конференциях. Никита уговаривал родителей вернуться в Париж, последовать его примеру. Родители через пару лет начали хлопотать о разрешении на выезд во Францию на постоянное место жительства. Для этого надо было ходить по судам, дабы свидетели — родственники подтвердили, что ты — это ты. У меня сохранилось письмо, написанное 20 октября 1973 года Игорем Кривошеиным моему дяде, двоюродному брату Игоря — Николаю Алексеевичу Смольянинову. Публикую его:

«Милый Коля,
Подтверждаю вызов в качестве свидетеля в Народный суд Первомайского района (повестка будет вручена на месте). Улица Фридриха Энгельса, 32, 2-й этаж, комната 32, судья В. И. Чижков на понедельник, 22 октября в 14:15.
Нужно подтвердить мое рождение в Петербурге (Сергиевская ул.) 22 февраля нового стиля 1899 года. Сослаться на старые семейные отношения, нужно упомянуть о праздновании семидесятилетия (22 февраля 1969 года).
Не опаздывай, пойдем ко мне обмывать „приговор“.
Твой Игорь».

Уехали родители Никиты во Францию 18 апреля 1974 года, вскоре после ареста Солженицына и выдворения его из СССР в феврале 1974 года. Лишили Родины Александра Исаевича за публикацию в Париже в издательстве «ИМКА-Пресс» Архипелага ГУЛАГа. Солженицын говорил, что он испытал облегчение, когда узнал о выходе книги из печати. Наконец-то, мир узнает правду о сталинских лагерях, об уничтожении миллионов невинных соотечественников.

Когда А. И. Солженицын оказался на западе, Никита Кривошеин позвонил ему и сообщил, что родители вскоре приедут во Францию. Писатель ответил, что он очень рад этому, ибо очень любит и Игоря Александровича, и Нину Алексеевну.

В 1977 году Солженицын обратился к русским эмигрантам с призывом писать воспоминания о своей жизни, о своей судьбе для «Всероссийской мемуарной библиотеки», которую он основал. И Нина Алексеевна откликнулась на этот призыв Александра Исаевича! Она написала интереснейшую книгу Четыре трети нашей жизни. Воспоминания. Эта книга выдержала уже пять изданий (во Франции и в России). Все последние годы своей жизни Нина Алексеевна писала воспоминания вплоть до 1981 года, когда ее не стало. Написала 500 страниц. Послесловие к книге написал ее муж — Игорь Александрович Кривошеин. Оно завершается словами: «Наша жизнь в Париже устроилась хорошо. Этому помогли как старые, так и новые друзья. Мы не жалели о пройденном нами пути. Милость Божия позволила нам пройти через все испытания, а их было немало, и не погибнуть. Мне с Никитой посчастливилось съездить в Иерусалим поклониться Гробу Господню. Работа над этими воспоминаниями увлекла Нину Алексеевну, заполнила и скрасила последние годы её жизни». Послесловие к изданию книги в России написал сын — Никита Игоревич Кривошеий. Какие же Четыре трети нашей жизни описала Нина Алексеевна Кривошеина? Первая треть жизни: Часть первая. Россия (1895-1919) — счастливое детство, отрочество, юность в России. Роман с композитором Сергеем Прокофьевым, сделавшим ей предложение. Но родители Нины помешали состояться этому браку. Есть в книге глава — «25 октября 1917 года». И сразу вслед за ней глава — «Побег». Именно эти две главы послала Нина Алексеевна Солженицыну, прося совета: стоит ли продолжать писать воспоминания? Александр Исаевич ответил: непременно. Фактически Александр Исаевич стал крестным отцом данной книги. Вторая треть жизни: Часть вторая. Франция (1920-1948). Третья треть жизни. Часть третья. СССР (1948-1974). И, наконец, Четвёртая треть жизни — неожиданный подарок судьбы — вторичная эмиграция, возвращение в Париж, где Нина прожила 7 лет (1974-1981 гг.), а Игорь — 13 лет (1974-1987 гг.). Но об этой, четвёртой части жизни написал в Послесловии к книге Нины Алексеевны её муж — Игорь Александрович. Она сама не успела. А послесловие к изданию книги мамы в России написал сын — Никита Игоревич Кривошеин. Он написал и собственную книгу Дважды француз Советского Союза, которая вышла в Нижнем Новгороде в издательстве «Христианская библиотека» в 2014 году. Замечательная книга! По приглашению Никиты Кривошеина я была на презентации этой книги в Доме русского зарубежья имени Александра Солженицына. Презентация прошла успешно. Книга востребована читателями. Жена Никиты — Ксения Кривошеина (урождённая Ершова) тоже написала несколько интересных книг. В 2017 году в Санкт — Петербурге, в издательстве «Алетейя» вышла её книга Оттаявшее время или искушение свободой. В 2016 году в этом же издательстве вышел сборник прозы Шум прошлого. Очень интересна её книга Мать Мария (Скобцова), святая наших дней, вышедшая в издательстве «Эксмо». Кривошеины — талантливый род! Они собрали и издали для «Всероссийской мемуарной библиотеки», основанной Солженицыным, богатейший материал, написали великолепные книги.

А как сложилась судьба родственников Кривошеиных, не уехавших за границу? Моя бабушка — Мария Геннадиевна Смольянинова, урождённая Карпова (1879-1961) — родная сестра Елены Геннадиевны Кривошеиной. Она вышла замуж за Алексея Николаевича Смольянинова (1879-1932) — потомка древнего дворянского рода, восходящего к XVI веку, к эпохе Ивана Грозного. В Энциклопедическом словаре Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона есть сведения о нашем роде. Восемь представителей рода Смольяниновых сражались с войсками Наполеона. Трое из них были убиты, трое ранены. Мой прапрапрадед Николай Дмитриевич Смольянинов (1786-1851) — герой войны с Наполеоном, награждённый орденом святого Владимира 4-ой степени, святой Анны 3—ей степени и медалью в память вступления российских войск в Париж. В музее — панораме «Бородинская битва» есть его портрет. Память о нём чтут. Но после октября 1917 года потомков таких героев истребляли. Они считались «бывшими». К «бывшим» относились не только дворяне, но и купцы, предприниматели, духовенство. Крестьян тоже не щадили. Дед умер в ГУЛАГе в возрасте 53 лет. Позднее деда реабилитировали. Мой дед и бабушка были арестованы в 1918 году, посажены в концлагерь, размещавшийся в Рязанском монастыре, а дети их отправлены в детскую колонию. Папе было 10 лет, а его сестрёнке Тоне 8 лет. Тоня в колонии умерла. Папа выжил, но ему дала советская власть прожить только до 29 лет. Он был литературоведом, работал старшим научным сотрудником в Институте мировой литературы АН СССР, писал исследования о Горьком, Чехове и других писателях. Его расстреляли 19 марта 1938 года. А в 1957 году реабилитировали. В справке о его реабилитации написано: «Приговор отменён и дело прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления». Приговор отменить можно. Воскресить человека нельзя. В 1942 году арестовали маму — Папкову Милицу Павлиновну (1905-1996). Она провела в тюрьме полтора года. Мне было в это время пять лет. В детском саду я по просьбе воспитателей вместе с другими пятилетними детьми кричала: «Спасибо великому Сталину за наше счастливое детство!». Маму тоже реабилитировали. Мама написала воспоминания о своей жизни.

В 1963 году я в МГУ, на филологическом факультете защитила диплом на тему Повесть А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича». А в январе 1964 года познакомилась с Александром Исаевичем. Он приходил читать в Фундаментальную библиотеку по общественным наукам АН СССР, в которой я работала. В нашей библиотеке работали его друзья — Белла Межова и супруги Романовы. Я работала в читальном зале ФБОН АН СССР и ежедневно выдавала Александру Исаевичу русские газеты, Солженицын читал эти газеты за 1914- 1917 годы ежедневно с утра до вечера! Возможно, собирал материал для романа Красное колесо. Я показала ему свой диплом, посвященный его творчеству. Он захотел его почитать. Уходя вечером из библиотеки, вернул диплом со своим автографом, сказал, что исследование интересное. Попросил передать привет и благодарность В. А. Апухтиной (моему научному руководителю). Мной опубликован ряд статей о творчестве Солженицына в Болгарии и Сербии.

В 1992 году я написала письмо Солженицыну в США, в штат Вермонт, где он тогда жил. Вместе с письмом я послала ему болгарскую газету «Литературен форум», в которой была опубликована моя статья о его творчестве. 17 июля 1992 года он ответил мне. Впервые публикую это письмо великого писателя и гражданина:

aleksandr-solzhenicyn-i-russkie-emigranty-krivosheiny-4